Если у менее обеспеченных из жиров применялся маргарин и подсолнечное масло, то у нас в ходу было сливочное и топленый смалец. Яйца несли собственные куры, было их штук 15, и я контролировал сбор яиц, а также обеспечение своего птичника продовольствием и водой. Куры эти периодически, увы, оказывались в кастрюле. Отец мой был одним из самых знаменитых донских рыбаков и рыба ценных пород типа огромных сазанов (до 10 кг), судаков, лещей у нас не переводилась. Зимой были часто уха и жарёха из деликатесной рыбки «бирюк» — он же ёршь-носарь, — у нас на базаре его продавали не на вес или на штуки, а снизками по полметра, бирюк был для нас тогда как корюшка для питерских.

В конфетах я как в сору рылся. Дело в том (я ранее об этом писал), что пока отец не женился второй раз, я считался сироткой, и меня все окружающие дико жалели с помощью именно конфет и шоколадок. Эта паталогическая жалость по инерции распространилась и на мои первые школьные годы, когда учителя со слезами на глазах ставили мне сплошные пятёрки.

Недавно мне высказал один из приятелей тех лет в том плане, что они конфет в детстве не видели и только ждали, когда я им принесу. Привет, ребята, это значит, что я делился и не был таким уж жутким крысёнышем. К тому же мама (новая) и бабушка постоянно заставляли меня относить мою поношенную одежду (естественно, отстиранную, подшитую и проглаженную) моим же менее обеспеченным приятелям. Мне было при этом как-то стыдновато за свою обеспеченность — уже ребёнком я начал осознавать несправедливость этого мира.

Небольшое отступление от кулинарной темы. Мне, наверное, никто не поверит, но в те времена еще не изобрели колготок (они еще не добрались до СССР) и мальчики носили чулочки с чулкодержателями (лифами) как девочки. Вот это было позорище!!! И я разносил по домам друзей ношеные чулки, эти позорные лифчики с резинками и всякие маечки-рубашонки как современные волонтёры. И их родители принимали это как должное, безо всяких там брезгливостей и оскорблений — мы так экономили их скудные доходы.

Семей, подобных нашей, было все же немного. Несколько приятелей моих были вообще без отцов. Нет, они не погибли на войне (мы все были дети 50-х послевоенных годов), их просто не было, они куда-то подевались, мужиков катастрофически на всех женщин не хватало, и поэтому они с лёгкостью перебегали от одной к другой. По моим оценкам из 10 семей 3–4 были такие, «безотцовые», с матерью-одиночкой. И вот эта «одиночка» с подрастающим и потому прожорливым сыном (дочкой) билась с нуждой «как рыба об лёд» со своей мизерной зарплатой расфасовщицы на заводе или кассирши в бане.

Жили к тому же в ужасающих условиях, в тесноте, без всяких коммунальных удобств (кроме электричества и радио). Один из моих приятелей жил в двухэтажном доме, где кроме них обреталось еще с десяток семей, у каждого кухонька с персональной печкой и комнатка (две не было ни у кого). Так вот, в 90-е он удачно вписался в приватизацию, разбогател, расселил всех остальных, старый дом и все бесчисленные сараи снес бульдозером и на этом месте отстроил для себя трехэтажный особняк с колоннами, башенками и флюгером на блестящем шпиле.

На всякий случай перечислю имена моих ближайших друзей (безотцовщиков) по детскому саду, а то скажете, что я вру: Олег-Нюха, Сашка Сопливый, Колька-Коца, Колька-Злоба, Колька-Осина, Мишка Бунчик, Серёга-Бес и Витька-Платок. Можете у них спросить. Да, а меня все звали Толик-Овца (это от фамилии). Был еще дружок Васька — с отцом и с матерью, отец ходил по домам и стёкла вставлял (как самозанятый), а мать где-то уборщицей. Всё бы ничего, хоть какие-то деньги они зарабатывали, но беда была в том, что кроме Васьки у них было еще таких же васек пятеро «по лавкам». Вот им я относил своей одежонки больше всего, и в награду взрослые оставляли меня на обед: щи-супчик без признаков мясопродуктов, картофель отварной с репчатым луком в подсолнечном масле, а на десерт черный хлеб-тосты, поджаренные в том же подсолнечном масле. У них, помнится, из живности даже кур не водилось. Там уж точно конфет не видали никаких, кроме как от меня и от Деда Мороза на Новый год. Наверное, я в своих чулочках и с шоколадным батончиком в кармане казался им барином.

Читатель может подумать, что в советские времена везде и всегда было так грустно — нет! Все-таки, к концу 60-х постепенно зарплаты подрастали (и пенсии), а цены-то оставались прежние, они не менялись (как мы теперь к этому привыкли), и за счет этого жизнь улучшалось даже у моего Васьки. Цены не менялись, но вот, например, сгущенка по 55 копеек банка стала пропадать, если мороженое нам привозили эскимо (по 11 копеек) и пломбир (по 19 копеек), то потом стало только сливочное по 13 и 15 копеек, а то и молочное по 10 (просто мёрзлое подслащенное молоко), крем в «трубочках» из сливочного становился белковым и т. д.

Домашняя скотинка

В пропитании народ тогда выручало мясо (и сопутствующие продукты) с собственных подворий. В нашем городке, наверное, через дом, через квартиру хозяева держали свиней, овец, коз, кое у кого были коровы и бычки, куры почти у всех, популярны были кролики. Каждый двор был облеплен сарайчиками, клетями, кладовками, слепленными абы из чего, где содержали эту скотинку и запас кормов. Молоко, например, нам (и всем желающим) носили на дом в 3-литровых банках, наутро в банках сверху на треть образовывались сами по себе сливки, которые надо было черпать ложкой. Из него сами делали творог, простоквашу и все прочее.

Особенно наглядно «натуральность» тогдашнего сельского хозяйства проявлялось в воскресные базарные дни, когда мимо нашего дома еще до рассвета начинали тянуться к рынку телеги с привязанными к ним мычяще-блеюще-хрюкающим «воинством», с орущим связанными петухами и курами — всё это под незлобивый матерок погонщиков. Редкий на ту пору асфальт покрывался толстым слоем плодородного навоза всех мастей. Обратно с базара деревенские тётки развозили в забитых битком автобусах свои рыночные покупки: среди авосек с городскими гостинцами они транспортировали в мешках визжащих поросят.

«Придомовые мини-фермы» требовали, конечно большого труда, времени и внимания. Проблема с кормами зачастую решалась с помощью воровства. Нет, картошку, свеклу, тыквы-кабачки выращивали свои, сено косили где только можно (и нельзя), но всегда чего-то не хватало, особенно зерна. В