пуст. На дне его плескалось что-то светлое — не то шампанское, не то белое вино. Выглядела подруга так, будто недавно вернулась с какого-то торжества. Только платье немного помято, макияж смазан, и темные волосы, по-видимому, до этого тщательно уложенные волнами, теперь были собраны в неаккуратный пучок на макушке.

— А ты ждала кого-то другого? — засмеялась Вера и обняла подругу.

— Да. Австралийского пожарного, например. Или канадского лесоруба.

— Зачем они тебе? — раздеваясь, посмеялась Вера.

— Чтобы повысить самооценку, — поморщившись, ответила Рида. — Я теперь женщина свободная, а потому готова к любым приключениям. Даже к самым извращенным. Даже на троих.

— Ах вот в чем дело! Ты со своим рассталась, что ли?

Рида была жгучей брюнеткой с ореховыми глазами. Имела греческий профиль, нос с горбинкой и большой чувственный рот. Она никогда не испытывала недостатка в кавалерах, поэтому Вера очень сомневалась, что самооценка подруги хоть как-то пострадала.

— В том-то и ирония, что это он со мной расстался! Ты помнишь, да? Теперь его имя нельзя называть.

— Козлина, — обхаяла Вера бывшего Риды. Это тот случай, когда незачем разбираться, кто виноват. Бывший подруги являлся козлом по умолчанию.

— Еще какая! — подхватила страдалица в измятом платье. — Я, конечно, подумывала о том, что как-то все не так и нам нужен перерыв, но вот чтобы так кардинально! Мы разные, говорит… по-разному смотрим на вещи! Представь! Нет, подожди... как он сказал… — нахмурилась, напрягая память. — Меня, говорит, не удовлетворяет степень нашей близости.

— Боже, откуда он такие слова знает. Готовился. Книжки какие-то почитал, наверное.

— Я-то думала, он меня замуж собрался позвать. Ресторан, цветы, понимаешь… а он! До свидания! — говорила Рида, едва не хрипнув от переполнявших эмоций.

— А цветы где?

— Выбросила!

— Правильно, — поддакивала Вера, идя на кухню за подругой.

— Я в одном шаге от того, чтобы сменить ориентацию, — разочарованно вздохнув, она допила вино и, не глядя, ткнула бокал на стол.

— Я бы сказала — ты от этого в одном бокале.

— Я немножко совсем выпила. На донышке. Три раза налила на донышко, и бутылка кончилась. Ты же не могла приехать к подруге с пустыми руками, а?

— Конечно, нет. — Вера выпотрошила на стол сумку, достав мясо, вино и сладости.

— Боже, это то, о чем я думаю?

— Да, я сегодня у бабули была. — Не спрашивая разрешения, Вера залезла в ящик и достала сковороду, чтобы пожарить мясо.

— Вера и сковородка — это не по фен-шую. Отойди от плиты и не порти мне ауру, — провозгласила подруга.

— Не свисти, уж стейки я в состоянии пожарить. Когда мясо хорошее, возни особой не надо, сама знаешь.

— Не спорю, но это тоже лотерея. Вероятность два из двух, что ты испортишь шикарное мясо, а рисковать я не готова, сегодня у меня и так хреновый день. Посиди пять минут, я переоденусь. Можешь пока вино открыть.

Вера так и сделала — откупорила бутылку и устроилась за столом, на своем любимом месте. Она с удовольствием понаблюдает, как подруга возится у плиты. Вообще, Вера любила смотреть, как кто-то готовит. Это вызывало в ней неподдельный восторг. Наверное, потому что собственные познания в кулинарии были весьма скромными. Она могла справиться с чем-то простым и понятным, без замороченных составов и сложных вкусовых сочетаний. Во всяком случае, на ее яичницу никто не жаловался.

— Как у бабули дела? — вернувшись, поинтересовалась Рида. Она облачилась в мягкие тренировочные штаны и свободную футболку. На Вере, впрочем, было надето почти то же самое, только вместо футболки укороченный свитшот.

— Нормально все. В своем репертуаре. Ругалась, что я редко заезжаю.

— Я с ней согласна. Ты как поганый любовник. Поимеешь ментально и свалишь.

Вера рассмеялась:

— А кто тебе мешает ко мне приехать?

— Сделаю сегодня поострее, ты не против? — Получив от подруги утвердительный кивок, Рида от души сыпнула перца на мясо. — А вдруг вам некогда. Вы ж семейные — такие. Соберусь, а у вас романтик со свечами и сексом.

— Ага-а, — протянула Вера, и в ее многозначительном «ага» Риде сразу почудилось неладное.

— Что такое?

— Я тоже сегодня потерпела фиаско, так что ты не одна.

— Подожди. Я должна к этому приготовиться. — Она положила два куска говядины на раскаленную сковороду и села за стол. — Я вся превратилась в слух.

— Нечего рассказывать. Я разделась. И все.

— Ничего не поняла. Давай сначала. Где разделась, как разделась, зачем разделась. Главное — перед кем разделась.

— Перед мужем. — Мысленно отмотав ленту дня назад, Вера рассказала все с момента, как ей сообщили о визите Софьи Сергеевны и до момента, как она оказалась в кухне без лифчика.

— Да он полюбоваться тобой хотел! — развеселилась Рида и хохотнула. — Ошалел мужик от счастья!

— Конечно, — скептически отозвалась Вера. Не помнила она в глазах мужа ошалелого счастья. — Мясо!

Рида вскочила, чтобы перевернуть стейки. Не дай бог передержит — придется им с Веркой подошву жевать.

— Не, Севку по-любому надо проучить. Оставайся у меня до утра.

— Во-первых, так себе наказание. Во-вторых, ты же знаешь, я уже отвыкла спать не дома.

— Софья Сергеевна, значит, соскучилась по твоей кровушке. Боже, боже, как ты ее терпишь?

— Пятьдесят грамм коньяка и легкая придурковатость делают меня практически неуязвимой, — сострила Вера и взяла бутылку, чтобы наполнить бокалы красным вином.

— Да-да, во всех есть частичка волшебного, человеческого, доброго, и, если мы этого не видим, это не значит, что этого нет, — засмеялась Рида.

Решив, что удобнее будет в гостиной, подруги унесли еду и вино на маленький журнальный столик, включили торшер и разместились на диване.

— Почему мужики такие тупые. Всего-то надо, немного еды, немного… нет, лучше много вина… маленький диванчик, маленькая свечка. И все! Романтик готов! Боже, — простонала Рида, томно упав на подушки, — мне срочно нужен какой-нибудь дикий и страстный мужчина. Вера! Вокруг тебя полно мужиков! Нет, не дикий и страстный. Лучше найди мне основательного с серьезными намерениями.

— Чтобы ты третий раз основательно вышла замуж и третий раз основательно развелась?

— Тебе, что, жалко?

— Не жалко. Но я ж никогда сводничеством не занималась, ты все время справлялась без меня.