вопросам. Бабуля любила пошутить на пикантные темы, но с недавнего времени трудно было понять, шутит она или нет.

— Вера, ты что завела себе любовника? — крикнула Евдокия Степановна, все еще стоя на кухне у окна и пытаясь получше рассмотреть мужчину, с которым приехала внучка.

— Нет. Это по работе. Заказчик. Мы ездили на объект. Он всего лишь любезно подбросил меня к тебе.

— Жаль, — вздохнула старушка, поправляя штору и включая чайник.

Вера повесила куртку на вешалку и зашла в ванную помыть руки. Сунув ладони под теплую воду, она вдруг вспомнила руки Майера. Когда он схватил ее за плечи, в ней вспыхнуло странное чувство.

— Видно, что приличный мужчина, — очередной недвусмысленный намек бабули прервал попытку ее самоанализа.

— С чего ты взяла? — хмыкнула Вера, принимая из рук бабушки чистое полотенце.

— Одет красиво.

— Знаешь, сколько я встречала в своей жизни красиво одетых негодяев?

— Голодная, поди?

— Да.

— Садись, накормлю.

Вера прошла в гостиную и села за круглый стол, который располагался в центре комнаты. Стол был такой большой и массивный, что все остальные предметы мебели казались миниатюрными. Не уступал ему только дубовый сервант, в котором бабушка хранила красивую посуду. Эти две вещи, которые можно считать антикварными, она умудрилась купить по дешевке у какого-то забулдыги. Низко нависший абажур выбеливал светло-серую скатерть. На ней еще виднелись заломы и лежала она чуть кривовато. Вера разгладила складки и натянула сильнее один край, выровняв углы.

Евдокия Степановна поставила супницу и достала из серванта тарелки.

— Давай помогу.

— Сиди, — тоном, отбивающим всякое желание спорить, сказала бабушка и налила суп.

— Моя любимая солянка, — улыбнулась Вера и, откинувшись на мягкую спинку, почувствовала, как вымоталась за день. Супы она не любила, но солянку ела с удовольствием.

— Я поэтому и позвонила, — сказала бабуля и смерила внучку критическим взглядом. — Опять бледная вся. Лица на тебе нет.

— Устала просто.

— Был бы у тебя нормальный мужик, ты бы не уставала.

— Бабуль, пожалуйста… — взмолилась Вера.

— И нечего его защищать.

— Я не защищаю. Просто, насколько помню, раньше Сева тебе нравился. Не понимаю, что произошло, что ты так на него взъелась?

— Вот именно, — с нажимом проговорила она, — ничего не произошло.

— Он даже ходить сюда не хочет, потому что ты постоянно на него наезжаешь.

— Больно надо, чтоб он сюда ходил. Только этого дармоеда мне не хватало.

— Понятно. Ты опять все сводишь к деньгам.

— В мужчине главное ум и деньги.

— Бабуль, ты прекрасно знаешь, Сева из простой семьи. Ему не упало на голову наследство. Таким, как мы, приходится начинать с нуля, а это трудно, не всегда успешно. А заводить любовника, потому что муж меньше зарабатывает, — это предательство.

— Я совсем не про деньги тебе толкую. Вера, так бывает… — понизила тон Евдокия Степановна, — слабоват мужик. Значит, надо найти покрепче.

— Не начинай. Мы пытаемся. — Вера поняла, к чему бабуля клонит. Уже не в первый раз она намекает, что пора бы ей стать прабабушкой.

— Пытаются они, — отмахнулась Евдокия Степановна от ее слов. — Еще ни разу в жизни не было, чтоб волчица понесла от кролика.

— Что ты такое говоришь! Какая волчица, какой кролик! Люди уже ракеты в космос запускают, а ты все про волков с кроликами! Ну абсурд же! — расхохоталась Вера.

Не узрев в своих словах ничего смешного, старушка покивала:

— Смейся, смейся, я сорок лет в роддоме отпахала, такое могу рассказать, ушам не поверишь. Кстати, Семеновны сноху помнишь?

— Ну.

— Двенадцать лет прожила с малохольным со своим, ребеночка все не могли родить, по врачам да по больницам мотались. Потом развелись. Полгода не прошло, Светка с пузом ходит. Вот тебе и ну. Это я к тому, что гульнуть тебе надо.

— Чего?

— Найти мужичка и гульнуть.

— И Сева будет воспитывать чужого ребенка.

— Причем тут твой Сева? Севу самого еще надо воспитывать. Ребенка будешь воспитывать ты.

На этих словах лицо Веры изменилось.

— Боже, точно…

Евдокия Степановна обрадовалась:

— Дошло, наконец?

— Кошмар, — проговорила Вера и выскочила из-за стола.

— Да чего кошмар-то? Вера! — Бабуля обеспокоенно бросилась за внучкой. — Верка!

Вера уже была в ботинках и натягивала куртку.

— Софья Сергеевна, — объяснила она. — Блин, я вообще про нее забыла. Сева говорил, а у меня вылетело из головы, что она приедет.

— Ясно. Подожди. Орешки хоть возьми с собой. Я для тебя испекла, чай дома попьешь.

Вера сунула сладости в сумку и впопыхах выскочила на улицу. А чего выскочила-то? Такси ж еще не вызвала. Достав телефон, первым делом оценила количество пропущенных от мужа звонков и сообщений. Блин. Звук не убирала. Как могла пропустить?

Вера услышала машину раньше, чем увидела. Где-то поблизости взвизгнули покрышки по асфальту, и перед ней остановился черный седан представительского класса.

— Добрый вечер, Вера Андреевна. Янис Владимирович приказал доставить вас домой, — вежливо отрапортовал вышедший водитель.

Вера изумленно замерла. Да, Янис Владимирович умеет удивлять. К счастью, в эту минуту ей было некогда задумываться ни о том, нормально ли это, ни о том, как расценивать его жест. Что ж, если таким образом он пытался сгладить неловкость первой встречи, то ему это удалось. Так и быть, Янис Владимирович прощен.

— Мне нужно срочно в магазин, а потом срочно — домой, — сказала Вера и юркнула в открытую дверцу автомобиля.

— Понял.

По дороге, все поглядывая на телефон, удивлялась: как она могла забыть? Как? Софья Сергеевна вообще не тот человек, о котором можно забыть. Откровенно говоря, Вера втайне мечтала не застать свекровь у себя дома.

Софья Сергеевна — добрая, приятная женщина с мягкими движениями и внимательным взглядом. Она умная, несомненно, у нее есть чему поучиться, и в другой реальности они могли бы совершенно мило общаться. В другой — не в этой, где Вера была женой Севы.

Женщина ее сразу невзлюбила, посчитав недостойной парой своему сыну. Вера, эта наглая, расчетливая девица, обязательно испортит ему жизнь! А как же иначе? Задурила голову мальчику, забеременела и женила на себе. Лишила молодости. Дети еще! Какая свадьба! Нет, она его не просто охмурила, окрутила — она его приворожила! Иначе, как объяснить, что Сева ходит