В темнице корабельной, – ласково, как родная бабка непутёвому внуку, объяснила Яга. У неё самой от сердца отлегло: живой и (если не считать подпорченного зрения), судя по всему, почти здоровый. И на том спасибо! Значит, выберутся. – Три дня без кормёжки по морям болтаемся... – она взглянула на руки, придирчиво оценила свою внешность и одобрительно заметила: – Хотя я схуднула маленько.

Тут сверху донёсся шорох, что-то зашуршало, застучало, потом в потолке открылся люк, но вместо яркого света мелькнула тень, а потом свесилась растрёпанная голова... Мелёхи!

– Ну как вы, братцы-сестрицы? – шёпотом поинтересовался он.

Богатырь и волшебница ответили изумлённым молчанием.

– Мелёха? – пробасил богатырь, ещё большее сбитый с толку. – И тебя тоже пленили?

– Не шибко-то и пленили, коль с нами не сидит эта хитроморда! – язвительно заметила Баба Яга, смерив собеседника подозрительным взглядом. Никогда она не доверяла этому балаболу, и явно не зря!

– Я сговорился со стражей: мол, буду за вами приглядывать! – зашипел Мелёха, старательно давая понять, что скрывает их знакомство и вовсе не желает, чтобы его «спалили».

– Кто ж сомневался! – буркнул Финист, также не скрывая недовольства.

– А толку втроём в кандалах сидеть? – резонно заметил Мелёха, лихо спустившись в трюм по верёвочной лестнице – как будто всю жизнь только этим и занимался. – Я хоть разведал, что к чему.

– И что к чему? – передразнил Финист.

Собеседник скорчил серьёзную и значительную мину, но потом признался.

– Пока не ясно.

– Тьфу, баламошка! – сплюнула Баба Яга. Так она и знала, что проку от этого болтуна не будет!

– Плывём куда-то, – развёл руками Мелёха, не скрывая отсутствия навигацких познаний, и тут же попытался оправдаться, пока старые знакомые окончательно в нём не разочаровались: – Зато я еды раздобыл.

Спутник богатыря, воровато оглядевшись и вытащив из мешка два спелых банана, протянул их Финисту и Яге.

– Не знаю, что это, – заявил Мелёха, подбадривая старых знакомых, – но вкусно.

Финист выхватил плод и жадно проглотил вместе с кожурой, а волшебница посмотрела с подозрением.

– Его чистить надо, – спутник сочувственно вздохнул. Вот оголодал-то! А если бы ему рыбу дали, он бы её так же, с чешуёй и костями проглотил?

Яга повертела банан в руках, принюхалась, потом аккуратно разломила пополам и недоверчиво попробовала на зуб. Задумчиво пожевала.

– Во-во! Вот эту беленькую выбрасывай, а жёлтенькую – съедай! – услужливо посоветовал Мелёха.

Яга согласно кивнула и его совету, поморщилась, а Мелёха замахал руками:

– А, не-не, наоборот! Жёлтенькую выбрасывай, а беленькую – съедай. Вроде так...

– Крахмалистый да сладкий, как картошка прошлогодняя, – оценила Яга и вынесла свой вердикт: – Нельзя мне такое. Разнесёт, ни в одни кандалы не влезу.

Мелёха тем временем продолжал ковыряться в своём мешке с трофеями, как будто сразу не смотрел, что тащит, – просто тянул, что под руку попадётся. Яга неодобрительно качала головой, но, когда её слуха достиг мелодичный звон, любопытство пересилило недовольство.

– Что у тебя там бренчит? – поинтересовалась она вскользь, сделав вид, что ей, в общем-то, всё равно.

– Умыкнул у их главного, – с нескрываемой гордостью похвастался «клептоман». – Глянь, краса какая...

Мелёха из своего «бездонного» мешка извлёк блестящий предмет, при ближайшем рассмотрении оказавшийся старой, но добротной латунной масляной лампой. Вороватый спутник героя любовно протёр металл, чтобы блестел ещё ярче, но лампа вдруг затряслась и запрыгала у него в руках, как живая. От неожиданности Мелёха выпустил трофей из рук.

Лампа упала на пол, из её носика повалил густой дым. Когда под потолком образовалось целое облако, оно вдруг приняло облик странного, лысоватого морщинистого мужика с квадратной челюстью, коричневой кожей, длинными мозолистыми ручищами, но без ног и со злобными глазками. Пленники испуганно ахнули и сгрудились в самом дальнем углу трюма, а Яга и Мелёха, оказавшиеся ближе всего к чудишу, спрятались за спиной Финиста. Последний всё равно ничего не видел, а потому никак отреагировать не мог.

– Ёшки-матрёшки! – пробормотал он, дрожа от ужаса.

– Кто здесь?! – по привычке настороженно вскинулся богатырь, в очередной раз забыв, что слепой да в кандалах – он точно не боец.

– Лучше тебе этого не видеть! – протянула Яга, не в силах оторвать взгляд от происходящего на её глазах действа.

В этот момент на шум сверху спустился стражник и застыл в ужасе, глядя на обитателя лампы. А вот джинн не удивился и не испугался, а тут же впечатал кулак в челюсть нарушителя спокойствия. Стражник выронил свой хо- пеш и, пробив головой палубу, с воем вылетел наружу, как снаряд из катапульты. Финист от неожиданности тоже вскочил, рванув за собой колодки, резко развёл руки в стороны – и казавшееся прочным дерево разлетелось в щепки.

– Что ж ты раньше так не сделал? – разъярилась волшебница.

– Куда ж деваться мне, слепому, посреди морей? – растерянно пробормотал Финист.

Джинн тем временем принял восставшего богатыря за нового противника и с яростью кинулся на него. Яга, которая соображала быстрее Мелёхи, дотянулась до меча – насколько позволяли кандалы – и вложила в руки Финиста.

– Хорош языками молоть! – Яга решила, что пора самому смекалистому – то есть ей – брать ситуацию в свои руки, пока двое – глупый да немощный – окончательно всё не испортили. – Ты хоть слепой, но богатырь! – подбадривала она.

– Не злите его! – напомнил Мелёха с опаской. – Он и так не шибко в духе.

Финист размахнулся и рубанул наотмашь. Но по джинну не попал, потому что тот сиганул за мачту, а клинок с гудением вошёл в толстый канат, её поддерживавший. Будучи уверенным, что достал врага, богатырь принялся с остервенением рубить мачту. Сейчас он покажет, кто здесь самый сильный!

– Получил, гадёныш?! – с радостным задором хохотал Финист, нанося удар за ударом. – На ещё! Получай!

Остальные пленники, включая Мелёху и Бабу Ягу, онемели от недоумения, поэтому не в силах были остановить творящееся безумие – лишь молча наблюдали за Финистом. Даже джинн на какое-то время замер, перестав летать вокруг.

– Не туда лупишь, лободырок! – воскликнула Яга с досадой, вернув себе дар речи. Этому что в лоб, что по лбу – всё едино.

– Богатырю видней, куда лу... – начал было Финист, но договорить не успел.

Обитателю лампы