Финист. Ему было обидно, что спутники столько всего видят и обсуждают, а он такого удовольствия лишён. О нём будто бы все позабыли!

Что неудивительно, любопытный взгляд Мелёхи упал на прилавки, ломящиеся от восточных фруктов и сладостей. На них горками лежали спелый инжир, налитые персики, экзотический драгонфрут... Правда, из знакомых ему товаров здесь был только картофель.

– Картошку тут продают, – начал перечислять Мелёха, разглядывая товары на прилавках, – ещё какую-то мохнатую картошку, – кивнул он на киви. – И совсем мелкую сизую, – добавил он, глядя на инжир, а потом, поморщившись, на драгонфрут, – и какую-то уродскую картошку...

– Одну картошку продают, что ли? – обиделся Финист. Ему показалось, что его просто водят за нос и не желают ничего рассказывать.

Тут Яга настороженно зашипела на него, заметив, как местный торгаш подвёл к ним богато одетого купца в украшенном халате и чалме. Торговец показывал на неё пальцем, а купец внимательно осматривал. И волшебнице это совершенно не нравилось: она подозревала, к чему это может привести.

– Нет. Нас, видать, тоже... – добавила она с подозрением.

– Да, был богатырь, а как ослеп – стал овощем на базаре, – грустно заключил Финист.

– Бери, не пожалеешь, специально для тебя оставил! – нахваливал торговец тем временем, заставляя Ягу всё больше и больше нервничать. Она нисколько не сомневалась в своей привлекательности, но теперь последняя могла сыграть с ней дурную шутку.

– Тощая какая-то! – недовольно фыркнул купец.

– Не тощая, а стройная, как лоза виноградная! – поправил торговец, грубо схватив волшебницу за подбородок и повернув лицо к потенциальному покупателю, и продолжал воспевать достоинства невольницы. – А локоны какие! Ну, коль помыть да причесать.

Яга возмутилась, но даже ругаться могла лишь в мыслях – не то что колдовать, порошка у неё с собой не было, да и руки скованы. Эх, показала бы она этим «ценителям женской красоты», что она ещё – ого-го! Сожрали бы свои же чалмы их безмозглые головы!

– Старовата, – с ухмылкой покачал головой купец, рассматривая её с прищуром, оценивая, как кобылу на базаре.

– Кого старухой назвал, межеумок! – взорвалась Яга, не выдержав. Не так было обидно, что её пытаются продать, коль считают красивой. Но никто не смел называть её старой, толстой и страшной! Волшебница что есть силы саданула наглеца ногой ниже пояса.

– Ах ты!.. – взвизгнул тот и замахнулся плетью. Мелёха зажмурился, ожидая самого худшего. Но ничего не произошло.

Приоткрыв боязливо один глаз, Мелёха увидел, что какой-то статный незнакомец в простой куртке и феске перехватил руку торгаша с кнутом и сдавил так, что тот скривился. Яга скользнула взглядом по мускулистой фигуре и кокетливо похлопала ресницами. В это время рядом возникла фигура пониже, в более дорогом одеянии. Его лицо закрывала плотная арафатка. За спиной незнакомца маячили шестеро вооружённых до зубов охранников.

– Я её покупаю, – властно заявил незнакомец, протягивая ошарашенному торговцу туго набитый и соблазнительно звенящий мешочек.

– Уважаемый господин! – Мелёха понял, что это его шанс обрести если не свободу, то хотя бы определённость. Если незнакомцу приглянулась их спутница, то и у них шанс есть. – А возьмите на сдачу двух молодцов? Один силы богатырской, но слеп, как крот, – указал он на Финиста, и затем ткнул большим пальцем себя в грудь, гордо её выпятив: – А другой умный да зрячий, но силушкой обделён! Возьмите нас двоих – получите одного очень сильного и зрячего молодца!

Незнакомец скользнул взглядом по обоим, задумался на мгновение, а потом кивнул и бросил торговцу ещё один мешочек с золотом. Мелёха облегчённо вздохнул: на первый раз обошлось. Неизвестно, что их дальше ждёт, но они хотя бы вместе и бить их пока тоже никто не собирается. А дальше – видно будет. Станут решать проблемы по мере поступления.

Караван из нескольких верблюдов двинулся в путь. Впереди в крытом паланкине восседал незнакомец. Он по-прежнему не открывал лица и, казалось, просто позабыл о спутниках. Он как будто вообще считал, что вокруг никого нет.

Следом цепочкой двигались вьючные животные, неся на спинах всевозможные сундуки, бочки, ящики, а также всякие диковинки вроде лампы с её пугающим содержимым и блестящих доспехов бывшего богатыря. Следом шёл красавец, ведя под уздцы ещё одного верблюда, а потом – Финист со спутниками, с которых никто и не подумал снимать цепи. Путники были вымотаны и голодны, но до этого, похоже, никому дела не было. Помрут в пути – не жалко.

Но вот среди безжизненной на первый взгляд равнины показался небольшой оазис: несколько домов, утопавших в пышной растительности. Если бы у путников были силы удивляться, они, наверное, удивились бы. По земле змеились трубы, собранные из бамбуковых коленец. Местами они переходили в широкие желоба, в которых журчала вода, орошая грядки и клумбы и питая бассейны.

Стоило каравану приблизиться, как вокруг него стал собираться народ. Люди бросали дела и спешили навстречу.

– Мама, это он! – размахивая руками, радостно закричал мальчишка, купавшийся в арыке с соседскими парнишками.

Женщина, наполнявшая кувшины, подняла голову, присмотрелась к приближающемуся каравану и, ахнув, принялась тормошить супруга.

– Глянь! – с суеверным почтением залепетала женщина. – Спаситель!

– Видали? – самодовольно выпятил грудь Финист. – Молва о Финисте – Ясном соколе и на чужбину добралась.

Он ожидал очередных хвалебных од в свою честь – разве что с восточным колоритом, – но женщина его проигнорировала, бросившись в ноги к их новому «господину».

– Анариф, спасибо за воду!

– Славься, Анариф! – закричал её муж, часто кланяясь незнакомцу в паланкине, сложив ладони перед лицом, как принято на востоке.

– Славься, Анариф! – подхватил торговец.

Жители оазиса толпились вокруг гостей, не позволяя двигаться дальше, кланялись Анарифу и голосили. Гость с достоинством поклонился в ответ, а Финист совсем упал духом. Мало того, что его слава сюда не дошла, тут ещё и чествуют какого-то худого незнакомца, который даже отдалённо на богатыря не похож, судя по отзывам спутников.

Мелёхе было всё равно: его интересовало другое. Он протянул руку к корзине проходящего мимо торговца и ухватил целую пригоршню ярко-красных стручков. Дело было не в том, что он не мог удержаться и не стащить что-нибудь, просто обед давно прошёл, а ужин предполагался неизвестно когда.

– Забыл, что нравы тут суровые? – резко, с нескрываемым страхом одёрнула его Яга и прошипела: – Щас руку