— Ничего. Я пойду спать. Голова болит.

— И ничего не расскажешь даже?

— Нечего рассказывать.

Весьма содержательная беседа.

9

— Ого! Кого я вижу! — невнятно пробормотал Степан, прищуриваясь и пытаясь навести резкость в глазах.

— Знакомый? — спросила светловолосая девушка, повиснув у Степы на шее в танце.

— Можно и так сказать. Погоди минуту, — Степа снял руки девушки со своей шеи и подтолкнул ее к столику. — Посиди немного.

Музыка в ночном клубе оглушала, и Степану пришлось несколько раз прокричать официанту на ухо вопрос.

— Он около часа тут сидит, — официант, наконец, понял, что от него хочет Степан, и кивнул в сторону барной стойки. — Накачивается коньяком. Вторую бутылку допивает.

«Завтра помрет», — подытожил Степа, проталкиваясь сквозь танцующую толпу к бару.

Главный редактор был мрачен и лишь слегка пьян. Он не шевелился, уставившись непроницаемым взглядом в свой бокал. Степану показалось, что главный редактор мыслями находится совсем в другом месте.

— Алексей, — Степа забрался на соседний стул и положил локти на стойку. — Вам, может, хватит на сегодня?

Алексей повернул голову, и Степану стало жутко, такая пустота была в его глазах. Алексей допил коньяк и вновь наполнил бокал, обхватил его пальцами и опустил голову.

— Может, вам такси вызвать? — не отставал Степа, глядя, как бармен ставит перед редактором третью бутылку.

— Уходи, — глухо ответил Алексей.

— Не могу, — возразил Степа. — Вы же коллега, своих не бросаем. У вас явно что-то случилось. Может, я могу помочь?

Алексей криво усмехнулся. Сегодня день рождения его девушки, которую он любил до беспамятства и давно потерял. Она была такой наивной, такой чистой, как мечта. И ему удалось поймать эту мечту. Ненадолго. Алексей опустошил еще один бокал, ощущая лишь легкое опьянение. Не получится у него сегодня напиться и отключиться. Он повернулся к Степану.

— Ты исчезнешь сегодня или нет? У тебя что, других дел не имеется в ночном клубе?

Степа скосил глаза на девушку за своим столиком.

— Нет, не имеется. Буду с вами пить. Бармен, подай бокал.

— Вот черт, — Алексей забрал бутылку коньяка. — Мал еще, иди плясать.

Степан потер переносицу:

— Мне, вообще-то, тридцать.

— С ума сойти, — пробормотал Алексей, наливая себе снова. Выпил залпом и закашлялся. Откинул челку со лба. Может, и правда хватит без толку переводить алкоголь. Скосил глаза на Степана:

— Ты вообще что здесь делаешь в такое время? Завтра на работу.

— Действительно, — язвительно пробормотал Степан. — Сами-то будете? На работе? — И, пересчитав пустые бутылки перед редактором, добавил: — Если честно, я бы уже скончался. Прямо здесь.

Алексей хмыкнул.

— Иди домой, Степан.

— Я тут рисовал.

— Прошу прощения? — Алексей решил, что ослышался, и недоуменно окинул взглядом Степана, потом помещение ночного клуба. На танцполе бесновались тела различной степени опьянения, девушки трясли головами, пытаясь исполнить хэдбэнд, опутывая волосами всех, кто находился поблизости и стараясь попасть в такт музыке. И не только девушки, понял Алексей, присмотревшись внимательнее. Лучи прожекторов вкупе с колорченджерами окрашивали танцующих в причудливые цвета, выхватывая из толпы неестественно изгибающиеся отдельные фигуры и иногда официантов, пытавшихся донести заказ целым до столиков. При включении стробоскопов весь этот муравейник начинал двигаться слайдами, будто изображение пропустили через диапроектор. Два ди-джея в наушниках за пультом умело управляли человеческим морем, меняя ритм музыки на более спокойный при излишнем возбуждении танцоров. Уши периодически закладывало от шума, басы создавали вибрацию по всему телу.

— Ты, конечно, прав. Это самое подходящее место для занятий живописью, — заключил Алексей. Начинала побаливать голова. Картинка перед глазами начала расплываться. Возможно, еще и получиться отключиться.

— Вы не поняли, — прокричал Степа. — Заказчик хотел встретиться здесь для обсуждения эскиза с Никой, но она отказалась. Отправили меня зарисовывать. Ладно, я пойду, действительно поздно уже.

Затуманенный разум Алексея крайне отрицательно относился к попыткам запустить мыслительные операции и зацепился только за одно слово. Ника. Ника? Проклятье.

— А ну-ка постой.

Степан послушно остановился.

— Присядь обратно, — Алексей подозвал бармена. — Кофе черный двойной. И побольше. Без сахара. И таблетку аспирина.

— Вы точно помрете, — мрачно предрек Степан.

— Не сегодня, — Алексей сфокусировал на Степане взгляд. — Что там с Вероникой? Кто и куда ее отправлял?

— Заказчик захотел крутые визитки, чтобы не были похожи на другие. Ну, знаете, на стандартные: логотип, контакты и фамилия. Денег заплатил, чтобы встретиться в ночном клубе. Дмитрий Борисович хотел отправить Нику. Можно тоже кофе? — последний вопрос Степа адресовал бармену, ставившему огромную кружку перед редактором.

— Молодую девушку в ночной клуб. На встречу с неизвестно кем. Я верно понял? — процедил Алексей.

— Верно. Только он тоже хотел пойти, сопровождать. Я так подозреваю, что директор просто хотел гульнуть с Никой. Знаете, — громко прошептал Степан, склонившись к уху Алексея, — он же давно сохнет по ней.

— Знаю, — злобная гримаса на миг исказила лицо редактора, но он быстро взял себя в руки. — Давно — это сколько?

— Лет пять уже. Он ее пригласил на стажировку в типографию, когда она еще студенткой была. Уже тогда начал уделять ей особое внимание. Сначала кофе и конфеты приносил без повода, потом начал на праздники дорогие подарки дарить. Полине — цветы и торт, Нике — золотой браслет либо билет на курорт. Согласитесь, это очень уж заметно.

— Соглашусь. А она что?

— А ничего. Сначала делала вид, что ничего не понимает. Может, надеялась, что пройдет у него заскок. Потом прямо ему сказала — Дмитрий Борисович, остынь. Иначе уволюсь. Он и испугался. Подарки все обратно относила, под дверь ему складывала.

— И что он?

— Перестал навязываться так явно; по крайней мере, я не вижу. Бывает иногда, как сегодня, например. Но это редко, Ника заявлением ему помашет перед носом, он присмиреет. И вообще, — Степа доверительно понизил голос, — он странный, наш директор. Я за все годы, что работаю у него, ни разу не видел его с женщиной. Даже фотографии ни одной нет. Даже слухов нет.

«Я