Если бы взглядом можно было убить, я уже осел бы кучкой пепла на пол.

– Артефакт отдай, – попросил я. – Навряд ли ты через час его вернешь, а клятва ангела… сама знаешь…

Ассоль швырнула мне в лицо пластинку и отвернулась.

– Уведите меня! – потребовала она у чистильщика. – Уведите быстрее, иначе дети могут пострадать.

Ассоль

Приговор огласили не в Храме Ветра, а в гостиной нашего дома. Храм находится на летающем острове, и доставлять меня туда – пустая трата сил и времени. Тем более, мой отец – глава клана. Так что с седьмого уровня меня изгнали тихо и мирно, по–домашнему.

Чистильщики не судьи, они исполнители. Их обязанность – ловить нарушителей, а приговор выносят по месту жительства. Так что после задержания меня сразу отправили наверх и передали совету клана. Отец примчался, едва узнав о случившемся. Он забрал меня домой и запер, запретив выходить из комнаты.

Я знала, что виновата, и ждала, как минимум, выговора, однако отец обрушил гнев на Кирилла. Он кричал на него, обвиняя в случившемся, упрекал в том, что брат плохо за мной следил. Я слышала каждое слово: окна в доме открыты, а комната брата находится рядом с моей.

Мы с Кириллом плохо ладили, но сейчас я была на его стороне. Отец ругал его несправедливо, я давно выросла и готова отвечать за свои поступки. Кэри меня подловил, развел, как дурочку, но на нулевой уровень я сбежала сама, и раскрыла свою сущность сама, и сделку с демоном тоже сама заключила. При чем тут Кирилл?

Брат молчал, а я плакала от бессилия. Отец мог наказать сына очень жестоко, и, судя по происходящему, все к тому и шло. Я пыталась кричать в открытое окно, что Кир не виноват, колотила в дверь, но тщетно. Добилась только того, что на окне и двери появились запирающие руны, и до меня больше не долетало ни звука.

Позже, когда мама принесла мне ужин, я спросила ее, как Кирилл.

– Тебя это волнует? – усмехнулась она с горечью. – Соль, вы оба мои дети, но не понимаю, как я умудрилась родить таких разных ангелов.

– Я не виновата, что не умею летать, – буркнула я.

– Да, это мы с отцом виноваты, – неожиданно произнесла мама. – Как и в том, что вырастили тебя такой… бездушной.

– Мама! – удивленно вскинулась я. – Ты считаешь, что…

– Соль, ты отправилась на нулевой уровень, не подумав о брате. Ты же знаешь требования отца. И о репутации семьи ты тоже не думала.

– Что с Кириллом?!

Она промолчала, подтверждая мои опасения.

– Позволь мне его увидеть. Пожалуйста!

– Нет, Соль, хватит. Лучше бы он слепо следовал указаниям отца. И ты была бы в безопасности, и он… Оставь его в покое, Соль. Свою судьбу ты уже не изменишь, не тащи за собой Кирилла.

Я не поняла, что мама имела в виду. Вернее, поняла, что она считает меня дрянью, которая испортила репутацию семьи и навредила Кириллу. Все так, с этим не поспоришь. Но что означает остальное?

«Лучше бы он слепо следовал указаниям отца». Кирилл всегда заботился обо мне, разве не это велел ему отец? Откровенно говоря, в последнее время я получила больше свободы, иначе не смогла бы сбежать на нулевой, стащив ключ–кольцо от портала. И Кир отпускал меня на прогулки с Михаэлем… Значит, это не потому, что я надоела брату?

«Не тащи за собой Кирилла». А вот тут совсем непонятно. Куда я его потащу, если увижу? Я хочу поговорить с ним, попросить прощения, убедиться, что он в порядке. Неужели мама уверена, что я попрошу брата последовать за мной в изгнание? Я не настолько… бездушна.

За сделку с демоном ангела лишают магической силы и отправляют на нулевой уровень, к людям. Я знаю это из истории: сумасшедших, общающихся с демонами, среди нас нет. Не было… Пока не родилась я. Возможно, я не опасалась встречи с демоном, потому что никогда не считала себя ангелом?

Всю ночь я ждала Кирилла. Руну с окна сняли, а он мог летать. Почему–то я была уверена, что брат придет, захочет увидеться… в последний раз. Увы, он так и не появился.

На следующий день состоялось заседание совета, меня допросили, а вечером огласили приговор. Все так, как я и предполагала: изгнание на нулевой. Лишить меня магии должны чистильщики, это тоже их обязанность. Отец сказал, что я отправлюсь к ним утром.

Я собрала сумку – мне разрешили взять одежду и кое–что из личных вещей – и едва дождалась, когда родители уснут. Для верности выждала час после того, как закрылась дверь в их спальню, и вылезла в окно.

Если Кирилл не идет ко мне… то я пойду к Кириллу. Пусть орет, если хочет, я все равно скажу ему, что собиралась.

К соседнему окну я подобралась, цепляясь за лианы, увивающие стены дома. Просто так не рискнула бы – точно знала, что они прочно увязли в кладке и выдержат мой вес.

В комнате было темно, и я спрыгнула с подоконника, надеясь, что ничего не уроню.

– Кир… – позвала я тихо. – Кир, ты здесь?

– Соль?

Брат зажег свет, и я увидела, что он лежит на неразобранной кровати.

– Мелкая, ты чего по окнам лазишь?

Он сел и нахмурился, неодобрительно уставившись на меня.

На языке вертелась ответная колкость, но я сдержалась. Это всего лишь привычка – пикироваться с братом. Я же пришла сюда не для этого.

– Кирилл, прости меня, пожалуйста. – Я встала перед ним, опустив взгляд. – Знаю, что была отвратительной сестрой. Просто хочу, чтобы ты узнал прежде, чем мы расстанемся. Я люблю тебя. И всегда… любила.

– Соль… – выдохнул он изумленно.

– Нет, погоди, – остановила я его. – Прости, что подставила тебя, что думала только о себе. Мне жаль, что я так долго… портила тебе жизнь. Но у меня есть просьба… Последняя просьба, Кир.

– И какая же? – поинтересовался он странным голосом.

Мне на самом деле жаль, что я так поздно поняла, как дорог мне брат. Вольно или невольно, но мы почти все время были вместе. Отец всегда занимался делами, мама заботилась о нем. Кирилл хоть и старше меня, но ненамного. Он фактически заменил мне и мать, и отца, и рано повзрослел, чтобы заботиться о младшей сестре. О глупой младшей сестре, которая обиделась, услышав одну единственную фразу, и не замечала сотни добрых поступков старшего брата.

– Пообещай мне, что будешь счастлив. – Я заплакала, хоть и не хотела казаться жалкой. – Занимайся тем, что тебе нравится. Дружи, люби, чувствуй себя свободным. Пожалуйста, Кир, пообещай…

– Соль, а ты?

– Я? – Я вытерла рукой глаза, но только размазала слезы. Вот же дура! Платок не захватила. – А что я?

– Ты будешь счастлива?

Кирилл встал и подал мне платок, вытащив его из кармана. Я громко высморкалась, пряча смущение.