Ручища со скрюченными для удара пальцами взлетела над головой, но я не дрогнула. При всей наглости старших кадетов они были бы полными идиотами, если бы открыто решились нарушить приказ на глазах свидетеля. А вот если я отвечу физически, поддамся на провокацию, хоть пальцем толкну этого придурка…

— Ты что, оборотень? — с интересом спросила я. — Дай угадаю, м-м-м, хомяк? Отлично надуваешься.

— Аль-Парам, я ее убью, депортирую нахрен, — просипел Люций, на пальцах которого начали расти когти. Быстрое движение и ствол тоненького дерева рядом с моей головой оказался искромсан в лоскуты. Он ударил по нему настолько быстро, что я отшатнулась с задержкой, стоившей бы мне в реальном бою жизни. — Оскорбление чести сойдет за оправдание?

Незнакомые мне крошечные листья с красноватыми прожилками дождем посыпались сверху.

— Тортил, ты слышал? — напряженно спросила я, изо всех сил стараясь не шагнуть назад. Сжимая свой страх узлом в груди. — Кадет угрожает мне убийством. Вот теперь, малыш, превращайся и укатывай отсюда, здесь стало опасно.

Зря я пообещала ему защиту. Люций оказался полным неадекватом, надо было это еще в компьютерном клубе понять. Какая-то империя, дворянство, честь… Ребята заигрались так, что вполне способны на нарушение приказа начальства.

Ребенка, даже не настоящего, сделанного из цифр, подвергать опасности я не стану.

А если то, что говорил Джонсон, встреча двух миров — и вовсе не является игрой, если новичков вводят в заблуждение и Тортил, как и все окружающее — настоящие, то…

Я задвинула ребенка за спину и подняла голову, встречая горящий злобой желтый взгляд на жутко измененном лице. Но вмешался Аль-Парам.

— Подурили и хватит! — холодно сказал он, даже не глядя на меня, а зачем-то оборачиваясь назад. — Люций гиль Торо, приди в себя. Ладно, девчонка не понимает, что творит. Но ты, ты сейчас споришь с… неразумным созданием.

Меня передернуло от сквозящего в словах пренебрежения. Я все еще помнила, как он помог мне надеть компьютерный шлем, да и в целом казался наиболее нормальным из всей их братии. А сейчас демон называет меня "неразумной".

— Кураторы идут, — вдруг сообщил Люций. Его лицо тут же вернуло человечески-благообразный вид, крупные, но вполне обычные руки скрестились на груди, а тело расслабилось. Кадет даже ногу элегантно отставил. Дескать, никакой драмы, остановились пообщаться-познакомиться.

Атмосфера беды, только что витавшая в воздухе, коловшая злыми иглами по натянутым нервам, спряталась в сощуренных глазах, свернулась в тенях, залегших между нами.

Я посмотрела в сторону кладбища и действительно, обнаружила двух спокойно шагающих и тихо беседующих офицеров. Скелеты даже не думали на них реагировать, ни камешка внизу не дрогнуло, ни комка земли с холмиков не свалилось. Тишь благодатная.

Мы тоже почти перестали дышать, но вечно настороженный Шай-Гирим поднял-таки голову и нахмурился, приметив нашу замершую разношерстную компанию.

— Стоим спокойно, делаем дружелюбный вид. Когда кураторы пройдут — поговорим про неизвестно когда исчезнувшего Юнатана и разойдемся, — едва слышно процедил Аль-Парам.

С мальчишкой мы поняли друг друга без слов. Не знаю, кто первым сорвался с места, кажется, все-таки Тортил. Мы выскочили на дорогу так быстро, что лично у меня в ушах свистел ветер. Боковым зрением я увидела, как Аль-Парам дернул Люция, удерживая от преследования. И наподдала, чувствуя надувающуюся пузырем рубашку за спиной.

Бочонок тоже не подвел, подпрыгивал и проворачивался в воздухе. Мимо небольшого поля, разделяющего кладбище и какие-то городские постройки, мы пролетели, словно за нами гналась стая бешенных волков.

— Эй!

— Куда ты?

— Что случилось?

Группа в знакомых большеразмерных рубашках била какую-то мелкую живность среди необычных злаков сиреневого цвета. Меня заметили, но парни были довольно далеко в поле, а останавливаться и потерять из виду улепетывающего Тортила не хотелось.

И я, не отвечая, понеслась дальше вслед за мальчишкой, каким-то чудом обогнав телегу с запряженной в нее рогатой клячей. Животина двигалась бы куда быстрее, если бы не норовила мотаться исключительно зигзагами. Местный, едва удерживающий поводья при такой лихой езде, показался мне несколько бледноват лицом, но я уже ничему не удивлялась.

— Подожди! — крикнула я Тортилу, когда мы оказались на поселковой площади. Людей было немного, но меня несколько настораживали кособокие фигуры и слишком худые, костистые лица. Бочонок завернул за угол, глухо стукнув по забору.

— Тортил! Где ты?

Я столкнулась с мужчиной, укутанным в плащ с капюшоном. Неуклюже запуталась в складках тяжелой ткани. Меня дергали, пытаясь оттолкнуть, а я замерла, нервно потирая нос, зудящий от знакомого сладковато-душного запаха.

И перед глазами развернулась яркая картинка, гвоздями ужаса запечатленная в памяти, в бликах и сполохах накрывших меня эмоций, словно это опять происходило со мной. Жуткая зубастая морда с текущими по подбородку кровавыми дорожками. Специфический, едко-приторный аромат. И кол, которым я остановила нависшего надо мной монстра.

Нет, у парня было другое лицо. И, кажется, другой рост. Но этот запах я теперь узнаю по-всюду. В компьютерной игре, в поселке, где жители выглядят ненормально, а мальчики могут прятаться в бочки… я встретила след, ведущий к моим кошмарам.

— Эмили, пошли быстрее за мной, — меня за руку дернул появившийся рядом Тортил. Он нетерпеливо переминался, постукивая пятками тупоносых черных ботинок. А я смотрела в спину удалявшегося незнакомца в плаще.

Сделала за ним шаг, другой, поддаваясь порыву.

— Мы знакомы? — крикнула без всякой надежды, что он услышит.

Но мужчина остановился. Развернулся, не торопясь.

Из-под капюшона выдвинулся на сумрачный свет изящный узкий подбородок с небольшой впадинкой посередине.

— Нет, но для такой маленькой леди я готов исправить это упущение, — бархатно сообщил прохожий и изобразил нечто вроде короткого поклона.

Не могу понять, почему они все называют меня то крошкой, то малышкой. Вот и этот неизвестный видит меня несколько секунд, а уже измерил и определил недостатки то ли роста, то ли возраста.

— Вы сделали хороший выбор, — одобрительно заявил он, почти крадучись ступая навстречу. — Я буду аккуратен с вами и… щедр.

Теперь я понимаю, почему в городке почти не видно женщин. Те, что изредка мелькают, все в солидном возрасте и тяжелом весе. Секрет, похоже, в здешних мужчинах — они самую чуточку все маньяки. Иначе не объяснить странной реакции гражданина на всклоченную девицу в сермяжной рубахе и войлочных чулках. От предложения быть аккуратным и заплатить за это меня перекосило.

— Ошибка, господин хороший! — независимо сказала я, шагнув назад. — Обозналась, подвело недалекое от природы зрение.