Почему это так ее удивляет? Да все просто: пресса такрасписывает и обсасывает романы кинозвезд, их преданность друг другу, чтопоражаешься, когда видишь нечто подобное своими глазами. Движимая импульсом,она произнесла:

– Я очень надеюсь, что вам здесь понравится и накакое-то время вы здесь останетесь. Рассчитываете обосноваться вГоссингтон-Холле надолго?

Марина повернула голову и широко распахнула глаза отудивления.

– Я хочу остаться здесь навсегда, – сказалаона. – Разумеется, я буду часто уезжать. Это естественно. В следующемгоду, например, мне предстоят съемки на севере Африки, хотя это еще не решено.Но мой дом будет здесь. И возвращаться я буду сюда. Возвращаться буду толькосюда. – Она вздохнула. – И это прекрасно. Наконец-то обрестинастоящий дом, куда тебя тянет словно магнитом.

– Понимаю, – сказала миссис Бэнтри, хотя сильноусомнилась в словах актрисы. Вряд ли такое возможно. Есть люди, которым статьна якорь просто не суждено. Эта Марина Грегг как раз такая.

Миссис Бэнтри снова украдкой бросила взгляд на ДжейсонаРадда. Сейчас он не хмурился. Нет, он улыбался, улыбка эта была очень милой, инеожиданной, и в то же время грустной. Видно, и он знает, что Мариназаблуждается.

Открылась дверь, и в комнату вошла женщина.

– Бартлетты просят вас к телефону, Джейсон, –сообщила она.

– Пусть перезвонят.

– Они говорят, что-то срочное.

Он вздохнул и поднялся.

– Позвольте познакомить вас с миссис Бэнтри, –представил он. – Элла Зелински, моя секретарша.

– Выпейте чашку чаю, Элла, – пригласила Марина,когда Элла Зелински кивнула гостье и с улыбкой пробормотала дежурное: «Рада свами познакомиться».

– Бутерброд, пожалуй, съем, – сказала Элла. –А китайский чай – без меня.

Элла Зелински выглядела лет на тридцать пять. На ней былихорошо сшитый костюм, гофрированная блузка, эта женщина явно была уверена всебе. Коротко подстриженные черные волосы открывали широкий лоб.

– Я слышала, вы здесь жили, – обратилась она кмиссис Бэнтри.

– С тех пор много воды утекло, – ответилата. – Я продала дом после смерти мужа, а потом тут сменилось несколькохозяев.

– Миссис Бэнтри вполне по душе все, что мы тутпонатворили, – объявила Марина.

– Я была бы очень разочарована, если бы вы ничего здесьне поменяли! – воскликнула миссис Бэнтри. – Я ведь вся извелась отлюбопытства – как тут теперь и что. Вы даже не представляете, какие слухи ходятпо деревне.

– Понятия не имела, что в этой стране так труднозаполучить водопроводчиков, – сказала мисс Зелински, по-деловому вгрызаясьв бутерброд. – Правда, я не очень этим занималась, – добавила она.

– Будет вам, Элла, – не согласилась Марина. –Вы занимались всем. И персоналом, и всей сантехникой, и спорами со строителями.

– Об окнах во всю стену в этой стране будто и слыхом неслыхивали. – Элла взглянула на окно: – Но вид, надо сказать, отменный.

– Типично английский сельский пейзаж, просто прелесть,старая добрая Англия, – восхитилась Марина. – И атмосфера в домесоответствующая.

– Спасибо деревьям, а то пейзаж не был бы такимсельским, – заметила Элла Зелински. – Вон там жилой массивразрастается прямо на глазах.

– В мои времена его не было, – сказала миссисБэнтри.

– То есть, когда вы жили в этом доме, тут была толькодеревня?

Миссис Бэнтри кивнула.

– Наверное, было трудно с магазинами?

– Не сказала бы, – возразила миссис Бэнтри. –Скорее до обидного легко.

– Разводить цветы – это я понимаю, – продолжаламисс Зелински. – Но вы здесь заодно и все овощи выращиваете. Не проще лиих покупать? Разве тут нет супермаркета?

– Может, в конце концов и перейдем на магазинныеовощи, – миссис Бэнтри вздохнула: – Только у них вкус совсем другой.

– Уж пусть, Элла, все останется как было, –вставила Марина. – К чему разрушать атмосферу?

Дверь открылась, и в комнату заглянул Джейсон.

– Дорогая, – обратился он к Марине. – Извини,но придется тебе отвлечься. Их интересует твоя личная точка зрения.

Марина вздохнула и поднялась. Лениво поплелась к двери.

– Не одно, так другое, – пробурчала она. –Ради бога, простите, миссис Бэнтри. Это на пару минут, не больше.

– Атмосфера, – повторила Элла Зелински, когдаМарина вышла и закрыла за собой дверь. – Вы считаете, у этого дома естьсвоя атмосфера?

– Не знаю, никогда об этом не думала, – сказаламиссис Бэнтри. – Для меня это был просто дом. В чем-то очень неудобный, вчем-то очень милый и уютный.

– Примерно так я и полагала, – проговорила ЭллаЗелински. Она в упор посмотрела на миссис Бэнтри. – Кстати, об атмосфере…Где именно здесь произошло убийство?

– Здесь никакого убийства не было, – возразиламиссис Бэнтри.

– Будет вам. Слухами земля полнится. Всегда найдетсяжелающий рассказать, миссис Бэнтри. Прямо здесь, на каминном коврике,верно? – мисс Зелински кивнула в сторону камина.

– Да, – подтвердила миссис Бэнтри. – Здесь.

– Так убийство все-таки было?

Миссис Бэнтри покачала головой:

– Было, но не здесь. Девушку убили в другом месте,притащили сюда и положили в эту комнату. К нам она не имела никакого отношения.

В глазах мисс Зелински мелькнул интерес.

– Наверное, мало кто хотел в это верить? –спросила она.

– Вы правы, – согласилась миссис Бэнтри.

– И когда вы нашли тело?

– Утром пришла горничная. К утреннему чаю. Мы тогда,знаете ли, держали горничных.

– Знаю, – подтвердила мисс Зелински. – Ониносили шуршащие ситцевые платья.

– Насчет ситцевых платьев не уверена, – усомниласьмиссис Бэнтри. – Возможно, тогда уже носили комбинезоны. Так или иначе, онавлетела к нам и закричала, что в библиотеке кто-то лежит. Я сказала: «Что зачушь», потом разбудила мужа, и мы пошли вниз посмотреть.

– И она лежала там, – заключила миссЗелински. – Чего только в жизни не бывает! – Она метнула взгляд надверь, потом снова посмотрела на миссис Бэнтри. – Если можно, нерассказывайте об этом мисс Грегг, – попросила она. – Ей такие историине на пользу.