Мисс Марпл ответила не сразу.

– Элисон Уайлд? Она… умерла.

– Я так рада, что вернулась, – призналась миссисБэнтри. – Хотя, чего греха таить, время провела прекрасно.

Мисс Марпл понимающе кивнула и приняла из рук подруги чашкучаю.

Когда несколько лет назад скончался полковник Бэнтри, егожена, миссис Бэнтри, продала Госсингтон-Холл и довольно большой прилегающийучасток земли, оставив себе лишь Ист-Лодж, прелестный домик с портиком, ноначисто лишенный удобств, и жить в нем отказывался даже садовник. Миссис Бэнтринаполнила его всем необходимым для современной жизни, подстроила кухнюновейшего типа, подвела воду и электричество, сделала ванную и туалет. Пришлосьвыложить за все это немалые деньги, но попытка жить одной в Госсингтон-Холлеобошлась бы ей несравненно дороже. В то же время она сохранила полнуюнезависимость, сад на три четверти акра в изящном кольце деревьев и с полнымправом шутила: «Пусть делают в Госсингтоне что хотят, я ничего не увижу и будужить спокойно».

В последние годы она много путешествовала, навещая детей ивнуков в разных частях земного шара и изредка возвращаясь назад насладитьсяуединением собственного дома. Тем временем и сам Госсингтон-Холл несколько разменял хозяев. Его превратили было в семейную гостиницу, но эта затеяпровалилась, потом дом стал собственностью четырех человек сразу, новые хозяевасделали из него четыре квартиры и вскорости переругались. Наконец дом решилокупить министерство здравоохранения для каких-то не вполне ясных целей, и витоге Госсингтон-Холл ему не понадобился. Он был снова перепродан – и именноэту сделку обсуждали сейчас две подруги.

– Слухи до меня, конечно, дошли, – говорила миссМарпл.

– Естественно, – отвечала миссис Бэнтри. –Ведь ходили даже разговоры, что здесь поселится Чарли Чаплин со всеми своимидетьми. Вот уж было бы развлечение на славу; увы, это всего лишь сплетня.Теперь точно известно, что жить здесь будет Марина Грегг.

– До чего она была хороша собой, – со вздохомпроизнесла мисс Марпл. – По сей день помню все ее ранние фильмы.«Перелетные птицы» с этим красавчиком, Джоэлом Робертсом. Или «Мария, королеваШотландии». Или «Как колосья на ветру» – сентиментальщина, конечно, но я этотфильм могла смотреть и смотреть. Господи, как давно все это было!

– Да, – согласилась миссис Бэнтри. – Сколькоже ей сейчас? Как думаете? Сорок пять? Пятьдесят?

– Видимо, все-таки ближе к пятидесяти, – прикинуламисс Марпл. – А она последнее время где-нибудь снималась? Я ведь теперь вкино почти не хожу.

– Разве что в эпизодах, – сказала миссисБэнтри. – Она уже давно не звезда. И потом, у нее ведь было нервноерасстройство. После очередного развода.

– Еще бы, – протянула мисс Марпл. – Они мужейменяют как перчатки. Утомишься тут.

– Я бы так не смогла, – заявила миссисБэнтри. – Влюбляешься в человека, выходишь за него замуж, привыкаешь кнему, вьешь уютное гнездышко – и на тебе, все в помойку и начинай сначала! Дажев голове не укладывается.

– Тут я лучше помолчу, – потупив взор и кашлянув,промолвила мисс Марпл – старая дева. – Ведь замужем я никогда не была.Хотя, мне кажется, их можно пожалеть.

– Они, наверное, ничего с этим поделать немогут, – неопределенно заметила миссис Бэнтри. – Ведь у них такаяжизнь. У всех на виду. Я с ней встречалась лично, – добавила она. – СМариной Грегг, когда была в Калифорнии.

– И как она выглядела? – с интересом спросила миссМарпл.

– Очаровательная женщина, – сказала миссисБэнтри. – Такая естественная, прямо дитя природы. – Она задумчиводобавила: – Это, конечно, все благоприобретенное.

– Что именно?

– Да это самое – умение вести себя как дитя природы.Сначала этому учишься, а потом вживаешься в образ и уже из него не выходишь.Только представьте, какой это кошмар – все время помнить о приличиях, не иметьвозможности закричать в голос: «Да оставьте вы меня ради бога в покое!» Я бысказала, что все эти их вечеринки, где спиртное льется рекой, все эти их оргии– просто необходимая самооборона.

– У нее, кажется, было пять мужей? – спросила миссМарпл.

– Как минимум. Один в ранней молодости, его можно и несчитать, потом какой-то иностранец, то ли принц, то ли граф, потом этоткиноактер, звезда… Роберт Траскотт, да? Газетчики постарались, раздули вокругних шумиху – безумная любовь. Но идиллия продлилась всего четыре года. Потомпоявился Айседор Райт, драматург. Тут все было глубоко и серьезно, у нее дажеродился ребенок… Видимо, она всегда хотела ребенка… даже наполовину усыновиланескольких беспризорников… В общем, на сей раз все было по-настоящему. Газетчики– снова тут как тут. Материнство с большой буквы. А потом оказалось, чторебенок – то ли дебил, то ли псих, то ли еще что-то такое… Тут-то у нее ислучилось нервное расстройство, она начала принимать наркотики… отказываться отпредложений… скоро совсем перестала сниматься.

– Вижу, вы про нее много знаете, – заметила миссМарпл.

– Естественно, – сказала миссис Бэнтри. – Язаинтересовалась ею, когда она купила Госсингтон. Нынешний брак она заключилагода два назад, и вроде бы сейчас она снова в норме. Он продюсер… или режиссер?Все время путаю. Он был влюблен в нее в их молодые годы, но тогда он ничегособой не представлял, так что… А теперь, насколько я знаю, он очень знаменит.Как его фамилия? Джейсон… Джейсон, а вот дальше… Джейсон Хадд? Нет, кажется,Радд. Да, Радд. Они купили Госсингтон, потому что неподалеку находитсякиностудия. – Она засомневалась. – «Элстри»? – предположила она.

Мисс Марпл покачала головой.

– Не думаю, – усомнилась она. – «Элстри»находится на севере Лондона.

– Это совсем новая студия. «Хеллингфорт» – вот как онаназывается. Что-то финское в названии, правда? Милях в шести от Маркет-Бейзинг.Марина Грегг будет сниматься в фильме про Елизавету Австрийскую.

– Надо же, сколько вам всего известно про личную жизнькинозвезд, – отметила мисс Марпл. – Вы все это узнали в Калифорнии?

– Не совсем, – призналась миссис Бэнтри. –Обо всем этом пишут разные диковинные журналы, которые я читаю у моейпарикмахерши. Вообще-то я этих звезд все время путаю, но Мариной Грегг и ее мужемя заинтересовалась – ведь они купили Госсингтон! А в этих журналах чего тольконе прочтешь! Там небось и половины правды нет… В лучшем случае четверть. Я неверю, что Марина Грегг – нимфоманка, что пьянствует, скорее всего, она инаркотики не принимает, вполне возможно, ей просто понадобилось передохнуть, аникакого нервного расстройства и в помине не было! А вот что она будет здесьжить – правда.