– Помните твёр-р-рдо, левая рука – вверх и вниз, правая – повороты, и всё будет отлично! – Руперт наставлял гостей с помощью мегафона, который, судя по всему, нравился ему не меньше, чем язык жестов.

Для мальчика, который даже не умел ездить на велосипеде, Винсент освоился с управлением на удивление быстро. Он моментально научился взлетать и приземляться и теперь лихо кружил в нескольких метрах над землёй. Ощущение было невероятным. «Я лечу! Я по-настоящему лечу!»

Винсент даже осмелился предложить помощь мальчишкам с задранными носами: их попытки управлять ранцем больше походили на неуклюжие прыжки лягушек, перепуганных фейерверком на заднем дворе.

– Ква-а-ах!

Плюх.

– Ква-а-ах!

Плюх. Шмяк.

– Ква-а-ах!

Плюх. Шмяк. Плюх.

Однако они делали вид, что не замечают Винсента, и стали дёргаться ещё сильнее.

– Эти ранцы – полный отстой! – выпалил один из мальчишек. – Они все неисправные!

– Точняк! – поддержал его брат. – Мы-то в этом сечём! Мы в битве за Беджу только и летали на таких ранцах!

– В таком случае я полагаю, что скидка неизбежна, – заявил их родитель.

Руперт пустился в объяснения, что полёты на ранцах в электронной игре несколько отличаются от настоящих.

– Да ты просто ЖИРНЫЙ! – заорал Макс. – Жиртрест-жиртрест-жиртрест-жиртрест-жиртрест-жиртрест!

– Ох, мне так жаль, так жаль, – бормотала мама Макса, готовая провалиться сквозь землю от стыда.

– И поделом! – завизжала миссис Задранный Нос. – Может, мои дети немного полные, зато у твоего сына совсем съехала крыша!

Хотя сам отель и представлялся Винсенту порождением иного мира, его гости оказались уж слишком обычными.

Когда суматоха немного улеглась и все так или иначе научились управляться со своими ранцами, началась большая прогулка. С Рупертом во главе гости выстроились в клин, как стая перелётных птиц. На дальнем берегу озера Руперт просигналил всем остановиться.

– Бесподобно! Всего несколько футов мокрой воды, – Руперт подкрутил усы, слегка потрёпанные ветром. – Этот симпатичный остров перед вами называется островом Фина. И он крайне необычный! Благодаря капризным, но весьма благоприятным для нас воздушным завихр-р-рениям на нём сложился собственный микроклимат. Несмотря на то, что озеро располагается на высоте 3500 метров над уровнем моря, здесь выросли компактные дождевые леса. Неслыханная вещь для такой высоты. Мы приглашали самых авторитетных биологов, ботаников и климатологов, и ни один учёный не нашёл этому объяснения. Это мы особенно ценим у нас в Необыкновенном. Нет ничего роскошнее хорошей загадки. Ну скажите мне, кто бы хотел, чтобы всему на свете имелось простое объяснение?

– Я! Терпеть не могу загадки, – отрезал мистер Задранный Нос. – Я желаю знать абсолютно всё.

– Понятно. Сейчас остров стал домом примерно полусотне орангутанов, – продолжил Руперт, – и большой колонии ленивцев.

– Ленивцы! О БОЖЕ МОЙ, я обожаю ленивцев! Папа, я ведь могу поменять двух моих собачек на ленивца, правда? – Челси вынула из кармана собачек и небрежно швырнула их в руки отцу.

– Боюсь, ленивцы не могут покинуть остров, – воскликнул Руперт. – Они самые упорные домоседы в мире и не переносят перемен.

Челси тут же забрала обратно собачек и надулась.

– Я сочувствую тебе, Челси, – сказал Руперт. – Мы все в Необыкновенном большие любители ленивцев. Постарайся непременно посетить один из мастер-классов «Найди в себе ленивца», где пр-реподает Фин, наш смотритель. Они проводятся почти каждый день, в три часа. На остров можно попасть на водном велосипеде или в каноэ, – Руперт показал на причаленные у пристани белые велосипеды в виде огромных лебедей и индейские каноэ.

– Тепер-рь слушайте все. Мы идём дальше. Нам ещё многое нужно посмотреть.

И Руперт повёл гостей дальше. По пути он успел показать не меньше 350 видов птиц и 1300 видов животных, считавших Необыкновенный своим домом. Столь большое разнообразие даже не снилось ни одному африканскому парку-сафари. Здесь были жирафы, кенгуру, газели, верблюды, медведи и вот теперь – гиппопотам. Руперт охотно объяснял, как все эти создания попали сюда из подпольных зоопарков или были конфискованы у контрабандистов. Судя по его словам, родственница Флоренс, тётя Джейн, известная активистка за права животных, в одиночку и своими руками спасла едва ли не каждую тварь в этом зверинце.

– Хорошо, что наш климат позволяет ей привозить животных из любой части света.

– Тоже мне знаменитость! – бурчала Челси, всё ещё дувшаяся из-за ленивца. – Никогда о такой не слышала!

– Видишь ли, Челси, тётя Джейн не из тех, кто гонится за славой. При такой р-работе лучше оставаться неузнанной. Если ты стоишь на пути у банды контрабандистов, промышляющих р-рогами носорогов, и вооружённых автоматами, очень полезно уметь смешаться с толпой.

– А зачем тот человек пылесосит траву? – вдруг встрял Макс, указав на лужайку под ними.

Винсент проследил за его взглядом. Действительно, там был мужчина, и, кажется, он пылесосил траву.

– Он не пылесосит, – пояснил Руперт. – Это один из сборщиков навоза.

– Сборщиков навоза?

– Да. Сборщиков навоза. Вы можете встретить их везде вокруг отеля, потому что мало приятного угодить ногой в свежую кучу навоза! Особенно если эта куча – слоновья!

Винсент перевёл свой ранец на автопилот, чтобы посмотреть вниз через бинокль. Хотя он готов был на любую работу, какую ему предложили бы в Необыкновенном Отеле, его охватило большое облегчение при мысли о том, что он будет чистить обувь, а не собирать навоз за слонами.

– Слоновий навоз! Ха-ха-ха-ха! Слоновий навоз! Можно, я тоже туда пойду? – заливался Макс. – Я найду самую большую и склизкую кучу, сгребу в пылесос, а потом включу обратную тягу и запулю им прямо в небо! И получится дерьмовый ураган! Ха-ха-ха-ха! Поняли? ДЕРЬМОВЫЙ УРАГАН! Ха-ха-ха-ха! – Макс стал издавать звуки, как будто что-то шлёпалось на землю: – ШЛЁП— ШЛЁП— ШЛЁП— ШЛЁП!

– МАКС! – завопила его мать.

– Слоновий навоз вовсе не скользкий, Макс, он довольно плотный. Я ещё не рассказывал вам о том, какие возможности наблюдения за птицами имеются в нашем отеле? Они абсолютно неогр-р-раниченные! – Руперт тараторил, явно стараясь увести разговор от слоновьего навоза. – Возьмите бинокли! Видите ту полянку с цветами? – Последовал двойной сигнал руками направо. – Это наши вересковые пустоши, а обитают там колибри. Присмотритесь: там невероятное количество колибри. Летом они так громко бьют крылышками, что кажется, будто идут гонки на мотоциклах.

Далее они пролетели через сады, изобиловавшие экзотическими фруктами, огромный каток и площадку для картинга, дорожки для катания на роликах и прочие площадки и трассы для всех видов развлечений. Огромную парковую шахматную доску с фигурами размером с пятилетнего ребенка. Несколько плавательных бассейнов с искусственной волной, водопадами и горками, с которых ребятня взлетала в воздух, как ломти пиццы. Парки развлечений, горячие источники, гигантские шаги, трамплины и турники – не говоря о том, что окружавшие отель горные склоны изобиловали пешеходными дорожками, участками для скалолазания и скоростными спусками. Винсент даже увидел площадку для спуска по канату, прыжков с парашютом и прочих экстремальных видов спорта, когда ты кидаешься очертя голову с утёса.