Словно зачарованная, не отводя взгляда от устремленных на нее жадных изумрудных глаз, Равена медленно поднялась. Вода соскользнула с ее плеч, обнажила грудь и живот, остановилась на бедрах дразнящей прозрачной преградой.

Глаза Самани снова потемнели, но в этот раз не от гнева – в них плескалось желание.

Повернувшись к нему спиной, Равена неторопливо вышла из воды по деревянной лесенке, позволив мужчине у нее за спиной рассмотреть ее всю. Подойдя к своей одежде, она наклонилась и взяла ее в руки. Потом обернулась.

- Ты все увидел? – посмотрела она на Самани.

Он улыбнулся с тем сладострастием во взгляде, которое не оставило бы сомнений ни у одной женщины.

- Все.

- Хочешь меня?

- Хочу.

Прижав одежду к груди, Равена сощурила глаза и сжала губы.

- Тогда одолей его, - внезапно часто задышав от всколыхнувшейся в ней ненависти к убийце своих родителей, произнесла она.

И после небольшой заминки добавила с холодной яростью:

- Уничтожь его. Сделаешь это – и, получив меня, станешь главой клана.

Самани ухмыльнулся. Он выглядел довольным и раззадоренным.

- Ты хороша, женщина-сапфир. Будь уверена – ты станешь моей. Теперь я просто не могу проиграть. Смотри на меня, когда я сокрушу его. Обещаю, тебе понравится.

С этими словами он поднялся на ноги и, одарив ее напоследок взглядом, полным вожделения, спрыгнул в воду.

Когда исходящий от воды пар поглотил его фигуру, Равена оделась и вышла из купален. Задвинув деревянную створку дверей, она подняла глаза, и тотчас взгляд ее наткнулся на подозрительный и недобрый прищур – напротив женских купален стоял Идрус.

Услышав шорох, Равена невольно повернула голову – в паре шагов от нее возле скамейки стояла Фанни. Она смотрела вниз, на свои ноги, и не поднимала глаз.

- В купальнях с вами кто-то был, госпожа? – напряженным голосом спросил Идрус, не отводя взгляда от Равены.

Она секунду помешкала, потом чуть приподняла подбородок и спокойно ответила:

- Там больше никого нет. Я была одна.

- Мне показалось, я слышал мужской голос, - настойчиво продолжал спрашивать Идрус.

- Тебе показалось, - умышленно демонстрируя недружелюбие, произнесла Равена.

Отвернувшись от него, она двинулась прочь. Слыша за спиной шелест юбок последовавшей за ней Фанни, Равена едва сдерживала взволнованное дыхание и думала:

«Что со мной? Что со мной происходит?»

Она не чувствовала стыда, когда стояла нагая перед Самани. Не испытывала вины, когда обманывала Идруса, глядя ему в глаза. Прямо сейчас Равена даже не страшилась своей судьбы. Мысль о том, что завтра может свершиться ее месть Амиру, будоражила ее, волновала все ее естество.

«Сердца драконов черны, - думала она, поднимаясь по вырезанной в скале лестнице и чувствуя, как впервые за долгое время ее сердце колотится не от страха, а от предвкушения. – Но похоже, эта чернота прокралась и в мое сердце».

На следующее утро Фанни разбудила Равену на рассвете. Служанка принесла в комнату завтрак, но Равена лишь едва притронулась к пище. Она была слишком взбудоражена и взволнована, чтобы наслаждаться едой.

Фанни помогла Равене одеться. Во время причесывания она заговорила:

- Драконы будут сражаться на Поднебесной Яйле. Подниматься туда не меньше часа. Вы бы поели, госпожа, для подъема силы нужны.

В первый момент Равена хотела отказаться, но, подумав, ответила:

- Я попробую еще раз, Фанни. После того, как ты причешешь меня.

- Вот и правильно, госпожа. Негоже голодной без сил в горы идти. К тому же, битва драконов – не для слабосильных зрелище. Не подкрепитесь – еще в обморок упадете, упаси небеса.

Равена улыбнулась: заботливое ворчание служанки снова напомнило ей о матушке. На миг ее сердце заныло от тоски по родному Бриесту, но Равена тотчас прогнала мысли о городе, где провела почти всю свою жизнь, где была счастлива. Сейчас не время предаваться воспоминаниям.

- А правда ли, госпожа, - снова заговорила вдруг Фанни, - что вы Сапфир?

Равена насторожилась.

- Кто тебе сказал это, Фанни? – спросила она.

- Так слухи ходят, - неопределенно ответила служанка. – Оно ведь как? Сначала знатные господа начинают о чем-то говорить меж собой, а их слуги все слышат, и вот уже среди слуг разговоры идут.

- И о чем говорят сейчас?

Заботливые руки Фанни укладывали волосы Равены в замысловатую прическу, пока она отвечала:

- Говорят, что молодые главы первой и второй семьи будут сражаться за обладание женщиной Сапфиром. А тот, кто победит и сделает ее своей женой, станет главой клана. Неужто вы и впрямь Сапфир? Вроде как, вымер он давно – Клан Сапфиров. Как-то его еще по-другому называли, не припоминаю уже...

- Дети неба, - непроизвольно отозвалась Равена. – Сапфиров называли детьми неба.

Ее память воскресила тот день, когда отец рассказывал ей о Клане Сапфиров. Помнится, он тогда сказал, что Клан Сапфиров – самый древний и могущественный из всех. А Равена и заподозрить не могла, что ее отец скрывает тайну своей дочери даже от нее самой.

Вечером того же дня он был убит своим приемным сыном. Если Клан Сапфиров и впрямь так могущественен, как считал Гидеон де Авизо, то что она, Равена, последняя наследница детей неба, может сделать, чтобы наказать убийцу?

Прямо сейчас все ее чаяния сосредоточились на человеке-драконе, которого она едва знала. Однако, кроме Самани, ей надеяться было не на кого. Только он может одолеть Амира. Только он сейчас может помочь ей отомстить.

- Говорят, так как вы Сапфир, вы можете клану силу прежнюю вернуть, - продолжала Фанни. – Неужто правда, госпожа?

- Женщина Сапфир может возродить клан, только если полюбит его главу, - безотчетно отозвалась Равена и, задумавшись, произнесла: - Но я больше никого не полюблю. Амир же последний человек в этом мире, который может ждать от меня любви – и он знает это. Не может не знать. Поэтому даже если я стану его женой – это не принесет возрождения клану.

Фанни, уже заканчивая с прической Равены, спросила после недолгого молчания:

- Тогда, может быть, господин Амир привез вас сюда вовсе не для того, чтобы вы обернули вспять увядание Клана Драконов? Может, ради чего другого?

Равена задумалась.

- Ради чего-то другого? – переспросила озадаченно она. – Ради чего же?

- Не могу знать, госпожа, - ответила Фанни. – Просто подумалось.

«Нет, - подумала про себя Равена, - цели Амира ясны. Он знает, что для возрождения клана женщина Сапфир должна отдать его главе свое сердце и разделить с ним ложе. Знает, что в моем сердце живет только ненависть к нему, и любви там места нет. Но это ничего не меняет. Я нужна для того, чтобы убедить старейшин сделать именно его главой клана. Я – козырь Амира в борьбе за власть».