— Ну?

— Когда я пришел, чтобы опознать его, мне выдали вещи,бывшие на нем в момент смерти, а также всякие мелочи — часы, визитки ибумажник.

— Что же вы нашли в бумажнике? — спросила Берта с живымблеском в глазах.

— В бумажнике, — начал Кристофер Милберс, — была однастодолларовая купюра и две бумажки достоинством в один и три доллара — ничегобольше.

— О! — воскликнула Берта Кул с изумлением.

— Можете представить себе мое состояние.

— Вы сказали об этом кому-нибудь?

— Прежде чем делать подобного рода заявления, человек должениметь определенные доказательства.

— Вы хотите, чтобы я раздобыла их?

— Не совсем так. Теперь они у меня есть.

— Что же именно?

— Мисс Делл.

— То есть?

— Она знает, что деньги были при нем.

— Откуда?

— Мисс Делл работала у него секретарем более года, онапомнит тот случай, когда он продиктовал ей письмо, в котором говорилось о том,что он собирается снять пять тысяч, чтобы иметь их под рукой. Она припомнилаэто, когда я ей все рассказал.

— Где находится это письмо? — спросила Берта.

— Я храню его в Вермонте — надеюсь, что оно там. Я крайнередко уничтожаю важную корреспонденцию.

— Письма вашего кузена вы считали важными?

— Откровенно говоря, миссис Кул, да.

— А почему?

— Он был единственным моим родственником, оставшимся вживых. Я был очень привязан к нему. Вы знаете, как это обычно бывает, когдасемейный круг сужается до размера двух человек. — Милберс указал на неепальцем.

— Тем более если один из них имеет состояние, — откликнуласьхолодно Берта Кул.

Милберс ничего не ответил.

— Когда вы видели его в последний раз? — спросила Берта.

— Около пяти лет назад.

— Не слишком близкую связь поддерживали вы с ним, судя поданным фактам.

— Это его вина. Он любил писать письма, но что касаетсяличного общения — что ж, я полагал, так будет лучше в интересах сохранениянаших семейных отношений.

— Звучит в целом замечательно, но если разобраться поглубже— должна уточнить, что вы не были близки.

— При личных встречах, — согласился Милберс, аккуратноподбирая слова, — ощущалась разность взглядов. Эти различия основывались нарасхождении по политическим и экономическим вопросам. Ведя переписку, можноизбегать опасных тем, если человек обладает чувством такта. Это не так простосделать в личных беседах.

— Вы могли бы сберечь уйму времени, если бы называли вещисвоими именами.

Глаза Милберса загорелись энтузиазмом.

— Ах, миссис Кул, сейчас вы так же ошибаетесь, как привыклиошибаться многие из нас. Правда совсем не истина. Под правдой мы понимаемширокий класс понятий и используем их для своих целей. Существуют различныетипы правды и истины. Проще говоря, истину полагают правдой, а правду —истиной. Однако…

— Ладно, опустим это, — предложила Берта. — Я, кажется,начинаю понимать вашего кузена. Где он жил? Гостиница, клуб или…

— Нет, миссис Кул, ни в одном из этих мест. К сожалению, унего был собственный дом.

— Кто же вел хозяйство?

— Управляющая.

Глаза Берты требовательно сверкнули, ожидая от посетителядополнительной информации.

— Миссис Нетти Краннинг. Ей, по-моему, за сорок. У нее естьдочь Ева и зять Пауль Ханберри.

— Пауль и Ева живут вместе с ней? — спросила Берта.

— Да, миссис Кул. Пауль, кроме того, работал шофером у моегокузена, когда ему — довольно редко, впрочем, — требовалось куда-нибудь ехать намашине. Миссис Краннинг, Пауль и Ева Ханберри живут в одном доме. Ева, мнекажется, помогает своей матери по хозяйству. У них у всех большие оклады, и,по-моему, подобное хозяйство нерационально и дорогостояще.

— Сколько лет Еве?

— Около двадцати пяти, я полагаю.

— А ее мужу?

— Он старше ее на десять лет.

— Что они говорят по поводу денег, которые должны были бынаходиться в бумажнике?

— В том-то и дело, — сказал Милберс, — что я не говорил сними об этом.

— Почему же?

— Я бы не хотел обидеть их, но думаю, что этот вопросследует обсудить.

— Вы что, хотите, чтобы я обсуждала его? — с неожиданнымвдохновением спросила Берта.

— Так точно, миссис Кул.

— Что ж, это моя стихия.

— В этом отношении я — плохой помощник, — констатировалМилберс.

Берта взглянула на него изучающе и согласилась:

— Да, представляю себе, если еще управляющая относится копределенному типу людей.

— Вы абсолютно точно это отметили, — подтвердил Милберс,сцепляя и расцепляя пальцы рук. — Именно определенного типа.

— В письме говорилось о пяти тысячах долларов, которые онхотел иметь под рукой. А еще другие пять тысяч?

— Еще пять тысяч предназначались для участия в аукционередких книг. Но он заболел и не смог пойти туда. Однако в банке мне сообщили,что эти деньги он назад не возвращал. Так что, я полагаю, миссис Кул, мой кузенв момент смерти должен был иметь в своем бумажнике десять тысяч долларов.

Берта сложила губы трубочкой и просвистела несколько тактов,затем вдруг спросила:

— Каково ваше состояние?

— Какое отношение это имеет к делу?

— Хочу получить полную картину.

Кристофер Милберс после некоторого колебания, осторожноподбирая слова, начал говорить:

— У меня есть ферма в Вермонте. Я получаю кленовый сахар исироп, продаю их по почте. На жизнь мне хватает, хотя должен признать, что живуя весьма скромно.

— Ваш кузен покупал что-нибудь у вас?

— Да, ему нравился мой сироп. Изредка я посылал емуобразчики новых сладостей — последний раз это случилось буквально за неделю досмерти. Трудно все-таки говорить о нем в прошедшем времени…

— Большая партия товара?

— Нет. Определенно нет. Продавая сладости, никогда не стоитпосылать их в избытке — ровно столько, чтобы их можно было бы толькопопробовать.