Слуга подошел к машине и открыл дверцу для королевы. Та помедлила, прежде чем сесть.

- Это вы, - произнесла она.

- А что, ваша верная служанка не сказала вам?

- Нет, она напустила туману - по всей видимости, не случайно. - Астрид с достоинством опустилась на сиденье. Она держалась, как всегда, отстраненно, но было заметно, что поступок Латики ее рассердил. - Как бы ей не пришлось искать новую работу.

- Я бы с радостью предложил ей новую должность в своей компании, - с дьявольской улыбкой произнес Мауро. Слова его возымели должный эффект - щеки королевы порозовели от возмущения.

- Почему?

- Она мне помогла, а я ценю тех, кто это делает. Запомните это.

- Интересно, - произнесла Астрид. - Мне показалось, что вы обращаетесь с людьми так, словно они - мусор.

- Вы имеете в виду женщин?

-Да.

- У меня работает много женщин, и они бы сумели вас переубедить.

- Я имею в виду ваших любовниц.

- Но ведь вы одна из них.

- Это другое.

- Как вам угодно. Средства массовой информации часто пишут обо мне, но по большей части их слова основаны на правде. У меня здоровый сексуальный аппетит, и я не вижу смысла притворяться, что это не так. Однако я давно выучил полезный урок: только те, кто не ограничен в доходах, могут позволить себе обращаться с другими так, словно они

- мусор. Я долгое время зависел от милости других и не забыл этого.

- Но об этом постоянно пишут в газетах…

- Я беспощаден, неутомим в преследовании всемогущего доллара - это правда. Мне доводилось выкупать собственность у богатых и титулованных особ, и я не мучаюсь угрызениями совести по этому поводу. Но никогда я не посягну на собственность бедняков. У меня есть свои моральные принципы. Вас это удивляет?

Астрид промолчала.

- Или вам неудобно оттого, что я не вписываюсь в созданную вами карикатуру? Вы ведь хотели видеть меня негодяем, разве нет? Чтобы потом с легкой совестью сказать: «Он не заслужил права знать своего ребенка». В конце концов, если я именно такой, каким вы меня нарисовали в своем воображении, мне вообще нельзя позволять общаться с детьми, так?

Королева не проронила ни слова - сейчас она напоминала прекрасную статую, высеченную из льда. Вид ее был настолько величественным, что просто завораживал.

- Я не тот, о ком говорят «хороший человек», - спокойно продолжал Мауро. - Тут вы правы. И мне все время мало того, что я имею, - тут вы тоже угадали. Но кое-чего я не выношу. Я не считаю людей мусором - уж точно не тех, кто беден. Само собой, мои дети никогда не станут для меня какой-то обузой.

- Как мило с вашей стороны, - произнесла Астрид сухо, давая понять, что по-прежнему не признает его принципы.

- Вы вообще хотите этого ребенка? - спросил Мауро, не отрывая взгляда от извивающейся горной дороги перед ними, что вела в ресторан.

- Да, - с заметной яростью в голосе произнесла Астрид. - Очень хочу. Моя жизнь до сих пор была невероятно одинокой - меня окружали репетиторы и подхалимы.

Единственным другом для меня всегда оставался брат, но его жизнь сильно отличается от моей. У него больше свободы.

- Вы королева, - заметил Мауро. - Значит, вы пользуетесь большим влиянием, нежели ваш брат.

- Но это не означает больше свободы. Я родилась на пять минут раньше его, всего на пять! В глазах моего отца и его приспешников в совете Гуннар - идеальный правитель, обладающий всеми качествами, присущими лидеру: он высок и хорошо сложен, этакий альфа-самец, внушающий остальным робость своим умением держаться. А я? - Астрид пожала плечами. - Я женщина. Случайность определила то, кто станет во главе страны. Вы представляете, как одна лишь мысль об этом бесит членов совета? Всякий раз, находясь в их присутствии, я это ощущаю. Более того, с советом солидарна огромная часть жителей страны. Когда отец умер, они наверняка надеялись на переворот власти, на то, что я отрекусь от престола, - они даже считали это моим долгом. Вот какого мнения обо мне некоторые жители - они полагают, что мне следовало бы уступить престол брату, потому что я женщина. И все это время я вела себя безупречно, но тем не менее всегда воспринималась в штыки только лишь потому, что была рождена женщиной. Моя мать больше всего на свете желала, чтобы я не позволила никому отнять у меня то, что принадлежит мне по праву, и я выполню ее желание, чего бы мне это ни стоило.

-Ив этом вам поможет… ребенок?

- Поговаривали о том, что мне нужен муж, более того, рассматривался вариант, при котором мужа мне подберут. Важной обязанностью с моей стороны было подарить стране наследника. Как только это произойдет, контроль совета можно ослабить. Эта практика существовала в стране долгие годы - целью ее было удостовериться в том, что король или королева исполняет свои обязанности по отношению к стране, иначе следовало принимать меры.

- А еще есть какой-то закон, согласно которому королева может считаться единственной фигурой власти?

- Да. - Астрид вздохнула. - Тот ход, что сделала я, был самым разумным в сложившейся ситуации.

- Может, так бы и вышло, но вы выбрали не того мужчину.

- Знаете, что мне в вас понравилось? - спросила королева, и Мауро показалось, что она улыбается, произнося эти слова.

- Нет, - парировал он, и это было чистой правдой: по опыту предыдущих бесед он, напротив, полагал, что королева его недолюбливает.

- Вы напомнили мне воина-завоевателя. Я подумала… что именно такие гены нужны моему ребенку. Можете осуждать меня, я пойму, но тогда мне казалось, что я рассуждаю разумно. Я была в отчаянии.

На миг в машине воцарилось молчание - тишину нарушал лишь шорох шин и ровное урчание мотора.

- Проблема с завоевателями, - наконец произнес Мауро, - в том, что невозможно контролировать их действия.

Астрид издала смешок, но он прозвучал как-то безжизненно.

- Поняла ваш намек.

В этот момент они подъехали к ресторану, сияющему огнями на сером фоне каменного склона.

-О! - воскликнула Астрид. - Это мое любимое место.

- Хорошо, - отозвался Мауро, отмахиваясь от незваного чувства удовлетворения, что подняло голову где-то в глубине сознания.

Они оставили машину сотруднику на парковке, и Мауро, взяв Астрид под руку, повел ее в ресторан. Слегка наклонившись, он прошептал ей на ухо:

- Вам придется сделать вид, что мои прикосновения вам приятны.

- Не знала, что мы играем на публику.

- Вы королева Астрид, а я Мауро Бианчи, самый известный миллиардер в мире, создавший богатство собственными руками. Все, что мы делаем, - неизменно игра на публику.

- Самый известный? - повторила Астрид сухо. - Вы весьма высокого о себе мнения.