Когда вечером у дороги показался уютный мотель – белоснежное двухэтажное строение с изумрудно-зеленой черепичной крышей, Лена поняла, что смертельно устала и что у нее просто нет сил ехать дальше. Во-первых, она была страшно голодна, во-вторых, у нее кружилась и болела голова. Ей предоставили одноместный номер, в котором имелось все необходимое: душ с теплой водой, туалет, диван, шкаф, журнальный столик, два кресла и холодильник. Немолодая женщина в цветастом платье без стука вошла в номер и, даже не извинившись, прошла и бросила на диван стопку белья.

– Вот, постелите, – буркнула себе под нос и ушла, явно думая о чем-то другом. Даже дверь прикрыть забыла.

Служанка в гостинице —

взгляд задумчивый, грустный.

Принесла чистое белье.

Эта хайку родилась сама собой. Оказалось, что сочинять подобные стихи совсем нетрудно. Особенно если у тебя хорошее настроение и ты готова прощать окружающим тебя людям все, даже невежливое обращение. Что стоило, к примеру, этой женщине не швырнуть белье, а самой аккуратно застелить, ведь мотель не дешевый, и за те деньги, которые здесь берут за ночлег, можно не только застелить постель, но вымыть несколько раз полы, проветрить номер, вычистить душевую кабину с унитазом, протереть зеркало… Ну да ладно, это же Россия, а не Германия, по которой так сходит с ума Мила Белоус. Лена знала это со слов Тахирова и сама в душе мечтала посмотреть эту страну. Вот так мысли ее перескакивали с одной темы на другую, пока не натолкнулись на возможный брак с неизвестным ей московским парнем. «Если я выйду замуж, то уже никуда не поеду. Мне придется отчитываться перед мужем за каждый свой шаг, объяснять, на что потратила деньги… А если родится ребенок?»

Вот с Тахировым в этом плане было бы проще: он не любит детей да и к деньгам относится легко, не считая. В сущности, они были бы прекрасной парой. Интересно, где он сейчас, о чем думает, злится ли на исчезнувшую Лену, разыскивает ли ее?

Лена помылась, выстирала белье и развесила сушиться на кем-то заботливо натянутую поперек душевой кабины тонкую леску, переоделась и спустилась в кафе, где заказала жареную рыбу с рисом, салат и яблочный сок. Пожалуй, впервые она почувствовала себя по-настоящему свободной. После сытного ужина ее потянуло в сон. Она поднялась в номер. Сил на то, чтобы постелить постель, не было. Накинув на диван простынку и даже не удосужившись надеть на подушку наволочку, Лена быстро разделась и рухнула в постель. Сон мгновенно поглотил ее. И почти тотчас она оказалась кем-то разбуженной. Она, не открывая глаз, ощущала, как кто-то трясет ее за плечо.

– Проснитесь!

Она поняла, что боится открывать глаза. Это был уже не сон, нет, она чувствовала запах пыли – так пахло в гостиничном номере. Это все было явью, и какой-то женский голос звал ее по имени.

– Кто это? – спросила она как можно спокойнее, боясь выдать волнение. – Ну, чего вам?..

– Я работаю здесь… – Это был женский голос. Может, он принадлежал той самой женщине в цветастом платье?

Она все же открыла глаза. Да, действительно, это была знакомая уже ей женщина, только теперь в брюках и свитере. В ее руках Лена увидела точно такой же пакет, который ей вручили в «Спящем мотыльке». Она решила делать вид, что ничего не понимает и что никогда прежде не видела таких пакетов. Она даже отвела глаза от свертка.

– Вам пакет… Вот, просили передать…

Лена села на постели и внимательно посмотрела женщине в глаза. До нее только что дошло, что эта мадам пьяна – от нее разило водкой.

– Что это?

– Понятия не имею, – замотала головой та, пожала плечами и бросила сверток на диван. – Велели передать девушке, остановившейся здесь ночевать, которая приехала на «Фольксвагене». Других девушек тут нет, значит, это – ваше.

На пакете не было ни адреса, ни имени – ничего, ни единого слова.

– Спасибо, – сказала Лена и, проводив подвыпившую горничную, заперла за ней дверь. Ситуация повторилась, в точности как в «Спящем мотыльке». Только теперь гостиница называлась «У дороги». Явно ее хозяин недолго думал, прежде чем назвать свой мотель и уж, конечно, не сочинял хайку.

Свет ночи струится в окно.

Сон растревожен, глаза распахнуты.

Пять тысяч долларов – шутка ли…

Сочинив и записав на клочке бумаги свое новое стихотворение, Лена зашлась в беззвучном истерическом смехе. Трясущимися руками распаковала сверток – так и есть: снова пять тысяч долларов. Интересно, за что же неизвестной ей «девушке на „Фольксвагене“» платят такие деньжищи? Может, она дорогая шлюха, которая позволяет снимать себя на пленку? Или она торгует наркотиками? А может, она преступница, убила кого или украла ребенка? Да мало ли за какие преступления могут заплатить такие деньги? Но то, что эта «девушка» не выращивает огурцы на грядках и не маникюрша – это точно. Значит, рано или поздно она все равно объявится… Ведь тот, кто присылает эти деньги, видел стоящий во дворике мотеля «Фольксваген» и, быть может, даже запомнил номер…

Она вдруг представила себе, что человек, отправляющий эти деньги неизвестной особе, разъезжающей по трассе на «Фольксвагене», вдруг каким-то образом узнал, что деньги не дошли до цели, что девушка их не получила. Что он предпримет? Конечно, отправит своего посыльного, того самого, кто привозил эти пакеты в мотели, на поиски теперь уже другой девушки – Лены. А это означало одно – надо срочно бросать к черту эту машину, пересаживаться на поезд и мотать в Москву. Все, другого выхода у нее не было…

И вдруг взгляд ее упал на коричневый листок, слившийся цветом с оберточной бумагой. Письмо. Еще одно, печатными буквами:

«Привет. Решила отдать тебе и эти деньги. Я жалею, что мы с тобой придумали такой сложный план, ведь теперь ты находишься в большей опасности, чем я. Думаю, что мне хватит и тысячи баксов, а эти – твои. Главное – добраться до места и уничтожить все следы. Веди себя спокойно, ничего не бойся, я рядом. Принимаешь ли ты болеутоляющие таблетки? Надеюсь, ты едешь с открытыми окнами? Целую, твоя Н.».

Снова «Н.». Кто она такая и что общего у нее с девушкой из «Фольксвагена»? «Я рядом». Успокоила, нечего сказать.

Сложив деньги в сумку и собрав остальные вещи, Лена вышла из комнаты, спустилась вниз и, с трудом разыскав дежурного, сказала, что уезжает. На вопрос, не видел ли он, кто привез в мотель пакет, который ей передала горничная, мужчина ответил, что он видел только парня с «КамАЗа», он заскочил на минутку, отдал сверток и тотчас укатил.

– А вы не помните, что он сказал, когда передавал сверток?

– Почему же не помню, помню. Он сказал: «Тут у вас девушка остановилась, на „Фольксвагене“…»

Это она уже слышала. Парень на «КамАЗе». Сколько их на трассе, таких парней? Она села в машину, выехала на трассу и медленно покатила в сторону Москвы. До Мичуринска было рукой подать, там она намеревалась поставить машину на стоянку (с тем чтобы потом, позже, когда все утрясется и забудется, забрать ее обратно), пересесть на поезд, следующий до Москвы, чтобы завтра утром быть уже в столице. Мысль позвонить тетке как пришла, так и ушла: «Приеду без предупреждения, как снег на голову, она все равно обрадуется…»