Эстер снова слегка улыбнулась.

– Кажется, он не был женат? – продолжала миссМарпл. – Он никогда не упоминал о своей жене.

– Он овдовел много лет назад. Они прожили вместе недолго.Видимо, жена была намного моложе его... и, кажется, умерла от рака. Оченьпечально.

– А дети у него были?

– Да, две дочери и сын. Одна дочь замужем и живет в Америке.Другая, кажется, умерла молодой. С первой я как-то встречалась. Она совсем непохожа на отца. Тихая, забитая молодая женщина. Мистер Рэфьел никогда неговорил о своем сыне. По-моему, у него были с ним какие-то проблемы. Скандалили что-то в этом роде. Кажется, он умер несколько лет назад. Во всяком случае,отец никогда не упоминал о нем.

– Боже мой! Какая грустная история!

– Думаю, это случилось довольно давно. Он отправился заграницу и уже не вернулся. Скончался на чужбине.

– Мистер Рэфьел очень горевал?

– Кто знает? – пожала плечами Эстер. – МистерРэфьел был не из тех, кто способен переживать утраты. Если бы он решил, что унего недостойный сын, обуза, а не благословение, он порвал бы с ним. Выполнялбы, конечно, свой отцовский долг, посылал бы ему деньги, но никогда невспоминал бы о нем.

– Поразительно! Неужели мистер Рэфьел совсем не говорил онем?

– Если помните, он был из тех, кто никогда не говорит освоих чувствах и личной жизни.

– Вы правы. Но я полагала, что, поскольку вы многие годыработали у него, может, он делился с вами своими проблемами.

– О нет, он был не из тех. К тому же сомневаюсь, что у неговообще были проблемы. Для мистера Рэфьела существовал только бизнес, которыйзаменил ему сына и дочь. Работа доставляла мистеру Рэфьелу наслаждение – онвкладывал деньги в различные предприятия, приумножал доходы, составлялхитроумные планы.

«Не называй человека счастливым, пока он жив...» – подумаламисс Марпл и повторила про себя эти слова, как заклинание.

– Так, значит, ничто не беспокоило его перед смертью?

– Нет. С чего вы взяли? – удивилась Эстер.

– Просто я сомневаюсь в этом. Когда человек стареет,прикован к постели и не способен делать то, что прежде, у него появляютсяпричины для волнений, тревожные мысли невольно одолевают его.

– Я понимаю, что вы имеете в виду, но едва ли это относитсяк мистеру Рэфьелу. Кроме того, – добавила Эстер, – некоторое времяназад я ушла от него – месяца через два или три после того, как познакомилась сЭдмундом.

– Ах да, с вашим мужем. Мистера Рэфьела, должно быть, оченьогорчил ваш уход.

– Едва ли. Подобные вещи не задевали его. Он тут же нанялдругую секретаршу. Если бы она почему-то не устроила его, мистер Рэфьелотказался бы от ее услуг, мило поцеловал на прощанье руку и заплатил жалованьеза пару месяцев вперед, после чего взял бы следующую. Так продолжалось бы дотех пор, пока он не нанял бы ту, которая ему нужна. Мистер Рэфьел не отличалсяособой чувствительностью.

– Да, хотя часто выходил из себя.

– Он получал от этого удовольствие, – заметилаЭстер. – По-моему, это давало ему острые ощущения.

– Острые ощущения, – задумчиво повторила миссМарпл. – А вы не замечали у мистера Рэфьела – я часто задавалась этимвопросом – какого-то особого интереса к криминалистике, то есть к ее изучению?Возможно, он...

– Вы имеете в виду то, что случилось на Карибах? – Вголосе Эстер появились жесткие нотки.

Мисс Марпл усомнилась, стоит ли продолжать расспросы, однакотак или иначе нужно было попытаться выудить у собеседницы хоть какие-то полезныесведения.

– Нет, вовсе не из-за этого. Может, он впоследствииинтересовался психологией преступлений. Или такими делами, в которых невосторжествовала справедливость... или... ну, впрочем... – С каждойминутой мисс Марпл говорила все неувереннее.

– С чего бы ему интересоваться этим? И прошу вас, давайте невозвращаться к тому ужасному случаю в Сент-Оноре.

– Конечно, вы совершенно правы. Пожалуйста, извините меня.Просто я вспомнила кое-что из того, о чем упоминал мистер Рэфьел. Иногда онговорил странные вещи, и мне показалось, что у него, возможно, была какая-тотеория... по поводу причин преступления.

– Его интересовало лишь то, что связано с финансами.Какая-то хитроумная и искусно выполненная афера могла бы привлечь вниманиемистера Рэфьела, но не более того. – Эстер холодно посмотрела насобеседницу.

– Простите, – пробормотала мисс Марпл. – Мне...мне не следовало вспоминать об этих неприятных событиях. К счастью, ониостались в прошлом. Ну а мне пора, – добавила она. – Иначе опоздаю напоезд. О Боже, куда я задевала свою сумочку? Ах, да вот же она!

Пожилая леди взяла сумочку и зонтик с такой забавнойсуетливостью, что напряженность исчезла.

Она уже направилась к двери, когда Эстер предложила ейвыпить чаю.

– Спасибо, дорогая, но мне пора. Очень рада, что повидалавас. От всей души поздравляю вас и желаю счастья. Полагаю, вы не собираетесьискать работу?

– О нет! Хотя некоторые, устав от безделья, находят в работеинтерес. Но я хочу насладиться праздной жизнью и деньгами, оставленными мнемистером Рэфьелом. Это было очень великодушно, и, полагаю, он желал, чтобы я...получала радость, даже тратя их на то, что сам он назвал бы «женскимиглупостями», – на дорогие платья, косметику и прочее. Да, он назвал бы всеэто глупостями. Знаете, я была привязана к нему, – внезапно добавилаЭстер. – Очень привязана. Думаю, дело в том, что он словно бросал мневызов. С ним было трудно ужиться, и я радовалась, что мне это удается.

– Вы хорошо ладили с ним?

– Ну, не то чтобы идеально, но, пожалуй, его наши отношения устраивали.

Мисс Марпл засеменила по дороге. Один раз она обернулась ипомахала рукой Эстер Андерсон, все еще стоявшей на пороге. Та помахала ей вответ.

– Я думала, это как-то связано с ней или она что-то знает обэтом, – пробормотала мисс Марпл. – Видимо, я ошиблась. Да, едва лиона хоть как-то замешана в это дело, каково бы оно ни было. О Господи, кажется,мистер Рэфьел переоценил мои умственные способности. Должно быть, онпредполагал, что я сложу воедино все фрагменты картины... вот только, какой картины?И что, интересно, мне делать теперь? – Пожилая леди покачала головой.

Да, следует хорошенько пораскинуть мозгами. Она моглаотказаться от этого дела, но, раз уж приняла предложение, надо понять, что жеэто за дело. Впрочем, можно и не пытаться, а просто сидеть сложа руки и ждатькаких-то указаний. Время от времени мисс Марпл закрывала глаза, чтобыотчетливее представить себе лицо мистера Рэфьела. Вот он сидит в саду гостиницыв Вест-Индии. Хмурое, недовольное выражение его лица изредка сменяется насмешливым.О чем же все-таки он думал, разрабатывая свой план? Что побудило мистераРэфьела вовлечь ее в это дело, заставить принять предложение, в сущности, почтипринудить? Мистер Рэфьел желал, чтобы дело было сделано, и выбрал ее какисполнительницу. Но почему? Может, внезапно вспомнил о ней? Но с чего вдругименно она пришла ему на ум?