– Лучшее лекарство от хандры – работа.

– Для ханжей, брателло! Ты никогда раньше этим негрешил, раньше ты грешил совсем другим…

– Артур, это пошло!

– Согласен, получилось пошло, извини, брат.

– Так и быть.

– Значит, тебе эта спеленькая не нравится? Невозражаешь, если я ею займусь?

– Ради бога, но возвращаться будешь на такси.

– Не проблема, а то у меня уже слюнки текут. Сколькоей, по-твоему? – Двадцать три есть?

– Что-то в этом роде.

Артур вскочил и подошел к девушке, которая сидела в кафенапротив. Что-то сказал. Та подняла голову, улыбнулась и развела руками. В этотмомент к ней подошел немолодой мужчина и весьма свирепо посмотрел на Артура.Тому пришлось ретироваться.

– Облом? – улыбнулся Илья.

– Папаша явился. Блюдет дочку, скотина.

– Они кто?

– Немцы. Блин, а я уже настроился.

– Наглый ты тип.

– Почему? Она просто из шортов вывалилась, когда яподошел. Если б не этот старый козел…

– Погоди, лет через пять на Динку тоже мужики начнутслюни пускать, что ты тогда запоешь?

– Я буду убивать…

Они рассмеялись.

– Что ты ржешь, – сквозь смех проговорилАртур. – Динке было года четыре, она втюрилась в одного пятилетнегокозленка, он не желал ее замечать, она рыдала, так я готов был его прихлопнуть…Стыдно сказать, но я даже пытался его уговорить поиграть с ней…

– А он что? – полюбопытствовал Илья.

– Гордый оказался, заявил, что он свободный человек…Такие вот нынче детки пошли…

Спеленькая встала и вместе с отцом ушла, кокетливо кивнув напрощание Артуру.

– Жопа великовата, – сквозь зубы процедил Артур.

– Нет, с жопой все в порядке, просто виноград зелен,Артурчик.

– Боюсь, что ты прав, – усмехнулся старый друг.

Вечером после ужина они вышли на набережную. Илья еще издалиувидел Лялю, которая как-то расхлябанно скакала на батуте.

– Похоже, она здесь, – сказал Илья, – вон ееподопечная скачет.

– А ее не видно?

– Пока нет.

– Может, спросишь у девчонки?

– Не стоит. Она, возможно, куда-то отошла…

И тут он заметил Нину. Она стояла с какой-то девушкой,оживленно беседуя.

– Вот она, – шепнул он Артуру.

– Которая?

– Та, что пониже.

– Пока не вижу ничего особенного, но надо приглядеться.

– Давай сядем тут, пока скамейка свободна, ипонаблюдаем со стороны.

– Давай, – согласился Артур.

Нина, по-видимому, их не заметила. Но тут ее собеседницаушла, и Нина не спеша направилась к входу на батут.

– Внимание! – прошептал Илья, почему-то страшновзволновавшись. Если Артур сейчас не увидит в ней ничего особенного,..

Она начала прыгать довольно вяло, но постепенно, словнозаводясь, прибавляла темп, и вот, уже опять, он видел ту самую женщину, котораяпробудила его к жизни одним своим видом. Артур тоже затаил дыхание.

– Да, брателло, впечатляет…

Нина уже буквально летала над батутом, и эта легкостьстранным образом сочеталась с какой-то неподдельной яростью.

– Обалдеть, Милка так не сможет… Я ничего подобногоникогда не видел…

И вдруг он сорвался с места и кинулся к входу. Через минутуон уже скакал на батуте, неумело, но с напором, пытаясь привлечь ее внимание. УИльи больно сжалось сердце. Нина не осталась равнодушна к столь явномузаигрыванию, сбавила темп, что-то сказала Артуру и засмеялась.

Хороший ход, как-то отстраненно подумал Илья, для экрана всамый раз, без лишней болтовни… А может, следует вообще снять ленту без слов,ведь и так все понятно. Он увидел женщину, всколыхнувшую его чувства, и сразуринулся к ней, без рефлексий, не думая о приличиях, и она откликнулась… О, вотони уже скачут вместе, они уже пара, они… Они уже спарились… Все красиво иестественно, как у животных, и это хорошо, правильно, я так не мог бы… С умасойти, Артур уже прыгает куда лучше, чем подростки вокруг, вот что значитжелание.

– Ты глянь, просто классно скачут, – услышал он заспиной мужской голос, а женский ответил:

– Фу, на это и смотреть-то неприлично, порнографиякакая-то…

– Нина, Нина! – завопила вдруг на всю набережнуюЛяля. – Я устала, хочу домой!

Нина вдруг резко остановилась. Артур по инерции продолжалскакать и теперь выглядел достаточно глупо. Нина что-то сказала ему и, сердитовзяв Лялю за плечо, ушла. Артур сразу как-то обмяк и неспешно вернулся к Илье.

– Черт, не баба, а… У меня вдруг крышу снесло… Давнотакого не помню, в ней и правда что-то есть… Извини, брат.

– Это было зрелище, достойное…

– Кисти Айвазовского? – усмехнулся, с трудомпереводя дыхание, Артур.

– Нет, камеры Вовчика.

Вовчик был постоянным оператором Артура и вносил немалуюлепту в успех его картин.

– Думаешь, стоит сделать такую сцену?

– Думаю, но…

– Милка никогда так не сможет…

– Ерунда, сможет, дело-то не хитрое, тут главноетемперамент, – вопреки собственным недавним мыслям заявил Илья. –Признайся, ты сейчас впервые прыгал?

– Нет, один раз как-то пробовал… Но это не в счет. Ипочему ты с ней не переспал?

– Откуда я знаю?

– Но, ты не против, если я…

– Она что, тебе что-то пообещала?

– Просто назначила встречу на пляже в полночь.

Илья испытал острую боль в области солнечного сплетения.

– Так ты не против? Если против, скажи, я не пойду.

– Ну, я все-таки не собака на сене, это во-первых, аво-вторых, мне она свиданий в полночь не назначала, так что… Только на пляже,по-моему, не очень-то удобно, почему не в гостинице?

Вот, брателло, потому-то она и не назначила тебе свидание…Романтика для баб не последнее дело. – Прости, Илюха, но тут, какговорится…

– Да брось, желаю приятно провести время, только незабудь презервативы, а то мало ли…

– Ты злишься, брателло! И ты не прав. У тебя была массавозможностей, а ты не воспользовался…

– Ладно, Артур, это все чепуха, она просто не мой тип.Я по гроб жизни буду ей благодарен за то, что пробудила меня от анабиоза, ивсе! Все! Как говорится, мавр сделал свое дело – и фиг с ним, с мавром!