Через полгода на свет появилось крохотное создание, девочка, которую назвали очень модным тогда именем – Ленина. Я даже не буду объяснять, в честь кого так назвали девочку, это и так всем понятно.

Шли годы, семья Павла и Сары уже жила в прекрасной квартире, Ленина ходила в самую лучшую школу, в которой работала и её мама Сара Моисеевна. Павел работал и обеспечивал семью. Всем вокруг казалось, что счастливее пары нет на белом свете. Друзья завидовали, знакомые причмокивали языками, и только соседка, одинокая симпатичная женщина Лариска, улыбалась странной улыбкой, когда, выглядывая из окна, видела, как счастливая семья идёт на прогулку.

Глава пятая

Война

Война пришла неожиданно и как-то сразу. Павел, как нужный и очень важный работник, инженер железнодорожного транспорта, получил бронь. Сара и Ленина хотели эвакуироваться, но не успели. Когда в город вошли немцы, а это было в октябре 1941 года, там сразу же стали создаваться специальные органы военного управления. Тут же появилась вспомогательная полиция из местных жителей для поддержания порядка в городе.

Жизнь евреев Харькова в принципе мало чем отличалась от жизни остальных граждан города, и Сара как-то успокоилась, ибо ничего не предвещало никакой беды. Да, её стали беспокоить частые отлучки мужа, но он говорил, что такое время и что надо подстраиваться под власть, чтобы не погибнуть. В ноябре началась регистрация граждан города, но для евреев почему-то был заведён отдельный список.

Павел часто оставался ночевать на работе, так как был объявлен комендантский час. Через какое-то время для еврейского населения города начался ад. К тому же маленькая Ленина сказала маме, что видела, как папа заходил к тёте Ларисе.

«Нет, перепутала дочка, ошиблась», – подумала тогда Сара. Так она думала, когда за ней и девочкой пришли полицаи и сообщили, что лояльный к немецким властям Павел проявил бдительность, заявив, что его жена и дочь – евреи.

Так она продолжала думать, когда соседи вырвали девочку из рук полицаев, заявив, что папа у неё украинец.

Так она думала, когда её, полураздетую и изнасилованную, везли в лес с такими же несчастными еврейскими женщинами, стариками и детьми…

Так она думала, когда их заставили снять остатки разодранной одежды и встать у рва.

Так она думала, когда полицай навёл на толпу обнажённых, абсолютно беззащитных людей дуло автомата.

Так она думала, когда раздался треск автоматной очереди. Больше Сара думать не могла. Сары больше не было среди живых. Её душа воспарила надо рвом, в котором лежало её тело, и она, душа, увидела Свет. Ей стало легко-легко, ибо Душа, потерявшая тело, становится практически невесомой. Свобода! Вот она, долгожданная свобода! Полёт! «Я возвращаюсь! – ликовала Душа. – Домой…»

За «героический» поступок Павла приняли работать в гестапо и ставили в пример тем, кто покрывал своих еврейских родственников. После освобождения Харькова, в августе 1943 года, он исчез, оставив Лариску на растерзание соседей. Лариска начала пить. Пьяная, в одной сорочке, она высовывалась из окна и орала на всю улицу, что её мужик – предатель Родины и баб. Однажды ночью к подъезду дома подъехал чёрный воронок, люди в чёрных кожанках поднялись в квартиру, вывели пьяную женщину и увезли в известном всем направлении как пособницу полицая.

Глава шестая

Лея

Вам интересно знать, что случилось с маленькой Лениной, которая волею судьбы оказалась без матери и без отца? Слава Богу, у девочки всё сложилось, как нужно. Она долго скиталась, её прятали сердобольные люди по подвалам и чердакам, кормили кто чем мог: уж очень она была хорошенькая! Ленина унаследовала мамину красоту: она была белокурой от природы и у неё были такие же голубые глаза, как у её мамочки. После окончания войны совершенно случайно она попала к еврейской бездетной семье из Польши: пожилая пара удочерила Ленину, дав ей прекрасное имя Лея.

В пятидесятые годы, когда стал возможен переезд в Землю обетованную, семья получила разрешение на выезд и без особого сожаления покинула Родину. Лея окончила институт, преподавала иврит, и если вы подумали, что на этом история закончилась, вы глубоко заблуждаетесь. В 90-е годы Лею послали на три месяца в командировку в Советский Союз, в город Самару. Женщина поселилась в гостинице, что находилась недалеко от центра, где проходили занятия, и у неё была прекрасная возможность ходить пешком до работы и обратно. Проходя по улицам города, она на каждом углу видела нищих, просящих подаяние. Лея останавливалась, давала денежку и шла себе дальше. Особенно ей было жалкого одного старика, который сидел на голой земле и тихонько поскуливал. Перед ним стояла стеклянная банка, в которую жалостливые прохожие кидали копеечки.

Коллега по работе рассказала, что этот мерзкий, вонючий старик – сумасшедший, местная знаменитость. Когда у него в банке собиралось достаточное количество денег, он плёлся в ларёк, покупал самое дешёвое вино и выпивал его прямо сразу, за углом. После чего, шатаясь, шёл за город, в лес и долго кричал. Его забирала и милиция, и скорая помощь, его пытались положить в психушку, но он каждый раз удирал, собирал деньги на бутылку и бежал в лес.

Лея подошла к старику и положила в банку довольно крупную банкноту.

Старик сначала не понял, что это за счастье привалило, потом поднял бесцветные глаза на Лею, схватил банку и, крепко прижав её к себе, бросился бежать, испугавшись, что сейчас женщина опомнится и бросится отбирать деньги. Лея быстрым шагом пошла за ним. Зачем ей это было нужно, она не понимала: её вёл скорее инстинкт, чем разум. Старик добежал до соседнего ларька, купил чекушку, вышел из магазина и, не отходя от ларька, наполовину опорожнил её. Потом грязными руками вытер губы, закрыл бутылёк, засунул его в карман страшного, грязного пиджака, подошёл к забору и, расстегнув ширинку, бесстыдно сделал своё дело.

«Зачем я здесь? Зачем я иду за этим стариком? Почему он пугает и притягивает меня одновременно?» Эти и другие вопросы крутились в голове Леи, когда она шла за этим алкоголиком. Через полчаса они дошли до леса. По всему было видно, что старик знал, куда он шёл. Беспокойство окутало женщину с головы до ног, стало нестерпимо холодно, но она шла за этим странным стариком, как приговорённая.

«Поверни назад, дурочка», – мысленно приказывала она себе, но продолжала идти за стариком, который шёл не оглядываясь и не прислушиваясь. Ему было плевать на весь мир. Он шёл туда, где, как ему казалось, его ждали. Всегда.

Наконец этот полупьяный, страшный старик остановился около небольшого холма. Достав трясущимися руками недопитую бутылку и опорожнив её, он лёг у подножья этого холма. Лея не двигалась. Она смотрела на лежащего полураздетого нищего и