Мама выходит из комнаты Марджори и быстро спускается за Мерри, кладет обе руки на плечи дочери, они вдвоем преодолевают последнюю ступеньку и оказываются в прихожей. На маме черное платье, которого Мерри никогда прежде не видела. Оно асимметричное, правый рукав длиннее левого. К тому же оно очень длинное и падает складками вокруг ее ног, поэтому кажется, что мамины ноги растут прямо из дыры в полу.

Мерри прижимается головой к бедру мамы. Мама гладит спину Мерри.

Отец спускается сразу за ними, он несет на руках Марджори. Она завернута в белую простыню, ослепительно-белую, как глазурь на торте в честь дня рождения. Мерри интересно, удобно ли Марджори и в каком состоянии находятся ее руки: они расслаблены, сложены на груди или прижаты к бокам?

Никто не спрашивает у Марджори, все ли с ней в порядке. Никто не предлагает папе нести ее. Он тоже не просит о помощи. Мерри открывает перед родителями входную дверь.

Барретты тихо идут на деревенскую площадь, которая, как все знают, не квадратная, а круглая. Запах из комнаты Марджори преследует их. Мерри держит голову опущенной и сосредоточивает свое внимание на том, как хрустят опавшие листья на дороге. Она не хочет смотреть на тринадцатый храм до тех пор, пока он не возникнет перед ней целиком. Она напевает песню. Ту самую, которую часто напевала Марджори. Никаких слов, только печальная привязчивая мелодия.

Мерри кажется, что они идут дольше обычного, но, возможно, она просто забыла считать шаги. Когда же они наконец приходят, то деревенские жители уже толпятся по краю круга. Здесь все семьи, которые она знает и которых не знает. Она даже не догадывалась, что в деревне живет так много людей. Мысль об этом немного расстраивает ее, как будто она узнаёт секрет, который был всем, кроме нее, известен. Семь семей принесли своих любимых, завернутых в простыни. Мерри не видит Кена и думает, что он уехал из деревни. Она никогда не простит его за то, что он ее бросил.

Мерри слышит, как тринадцатый храм скрипит и покачивается, и лишь после этого поднимает голову и смотрит на него. Основание храма занимает больше половины круга. Оно не круглое и не имеет четкой геометрической формы. На первый взгляд, храм напоминает кое-как сложенную поленницу, но по мере того, как она вглядывается в него, в устройстве этой непостижимой конструкции проявляется некоторая система – и есть какое-то осознанное безумие в том, как один фрагмент дерева положен поверх другого. От вида этого невероятного строения, в котором больше углов и изгибов, чем в облетевшем дереве зимой, в голове у Мерри начинает что-то гудеть, будто там поселилось насекомое.

Мама говорит:

– Держи меня за руку.

Мерри с большим удовольствием взяла бы за руку Марджори, но та не просит ее об этом.

Когда до храма остается всего несколько шагов, она видит в его основании маленькое отверстие вроде арки. Мерри слишком взволнованна, чтобы попытаться понять, почему она не увидела этой арки раньше: была ли это оптическая иллюзия, или же доски раздвинулись, как позолоченные страницы старой книги, и поэтому, когда они подошли к храму, перед ними возник вход.

Мерри не хочется идти внутрь. Она готова на что угодно, лишь бы не оказаться в храме. И хотя отец способен прочитать ее мысли, он говорит:

– Запомни, ты делаешь это ради сестры.

Без лишних церемоний они входят в строение. Воздух внутри холоднее, но его не назовешь неподвижным. Порывы ветра со свистом проникают, прорываются через щели и отверстия в стенах. Здесь есть лампадки с зажженными свечами, они висят на различной высоте. Огоньки свечей дрожат, как будто это крошечное пламя знает, что они не могут справиться с возложенной на них задачей.

Слева и справа от входа – темные коридоры. Прямо перед ними – винтовая лестница, похожая на пасть. Ступеньки расположены одна за другой, как клавиатуры и педали в большом органе в деревенской церкви. Мерри останавливается внизу лестницы, между ступенями много свободного пространства, и она опасается, что ее нога может соскользнуть туда. Она смотрит вверх на головокружительную спираль лестницы.

– Когда мы перестанем взбираться?

Отец говорит:

– Мы поймем, когда это сделать.

Они поднимаются наверх. Храм раскачивается и стонет на ветру. Мерри сжимает своей потной ладошкой руку мамы, а второй рукой проводит по шершавой неровной стене и морщится, когда острые неумолимые занозы впиваются ей в пальцы.

Дыхание отца тяжелое и отрывистое. Он весь вспотел под своим пиджаком. Теперь он перекинул Марджори через плечо и несет ее так же, как нес деревянную доску, когда строительство храмов только начиналось. Мерри надеется, что он не уронит сестру.

Повороты на лестнице становятся все круче и короче. Стены сжимаются вокруг них. Они еще не поднялись на самый верх, когда мама говорит: «Вот здесь» и ведет Мерри на лестничную площадку, покрытую опилками. С лестничной площадки они направляются в коридор. Внезапно начинается спуск, довольно крутой и опасный, а затем под ногами снова становится ровно, и они выходят к длинной стене, в центре которой – закрытая дверь.

Мама толкает дверь, и та тихо и легко открывается. Помещение по форме напоминает обычную коробку, и если бы не отсутствие паркета и обоев, ее можно было бы принять за спальню в их доме. Стена справа от входа сколочена из зеленых досок. Мерри думает о том, откуда это взялись доски и как сильно пострадали дома деревенских жителей, которые пошли на эту жертву, чтобы построить храм. В отличие от лестничного пространства и коридора, здесь на стенах нет ни светильников, ни свечей. Единственный источник света – прямоугольное окно. Оно находится напротив двери и по размеру чуть больше иллюминатора на корабле. Мерри сможет пролезть через него, а мама с папой – нет.

Мерри отпускает мамину руку. Когда Мерри идет по комнате, настил под ногами кажется мягким и податливым. Она вытягивает руки, чтобы сохранить равновесие. В окне нет стекла. Она высовывает руку и проверяет, какой снаружи воздух. Ее рука возвращается обратно в целости и сохранности. Схватившись за грубый деревянный подоконник, Мерри высовывает голову и смотрит вниз.

Со всех сторон, куда ни глянь, деревню окружает лес. Кажется, что кроме деревни, здесь один только лес. Это одновременно волнует и пугает. Мерри представляет себе, как убегает и живет в лесной чаще. Она бы ела фрукты, растения и мед, может быть, нашла бы способ, как отправить весточку своей семье и Кену, а может быть, и нет.

Мерри