Не мог просто находиться рядом, не прикасаясь к тебе, – расплылся в улыбке Алик, накручивая мой локон себе на палец. – Смотри, все как обычно: ты, я и дождь. Наш мир. И это у нас уже никто не отнимет.

Я растерянно огляделась, по-прежнему не понимая, где нахожусь. Казавшиеся в полумраке серыми деревянные панели на стенах, такое же темно-серое небо за окном, забрызганное каплями стекло… Стихия разгулялась не на шутку, и дождь, похоже, стучит об основание желоба у окна. Не самая веселая обстановка, только для меня сейчас не было места лучше на всем белом свете.

– Эта лачуга, разумеется, недостойна моей принцессы, но пока ничего не поделаешь, – тихо засмеялся Алик и провел пальцами по моей щеке. – Не волнуйся, милая, ты, наверное, забыла, мы в лесу. Ты ведь слышала о домиках, в которых жили призраки? Когда-то и я прятался в глуши, а теперь на время вернулся в эти «апартаменты». Обстановка не ахти, зато тут нас никто не потревожит…

Я снова беспомощно огляделась, смутно вспоминая, как уже в сумерках Алик подхватил меня на руки, сначала мы целовались, потом он понес меня куда-то… Точно, тропинка, лес, отдаленно знакомые мне дома… Так это происходило в реальности?

– Подожди, я все равно ничего не понимаю. Выходит, это не сон, и ты есть… – Я потянулась к Алику, и он попытался обнять меня, но между нами вдруг зашуршал тот самый блокнот, раскрытый и довольно большой. Бросив взгляд на лист с каким-то рисунком, я потеряла дар речи. – Так это же…

– Вот. – Алик поправил стоявшую на тумбочке за его спиной лампу и протянул мне блокнот, чтобы я могла лучше рассмотреть. – Все равно не мог уснуть… Потеряв тебя, куколка, я потерял и сон. Мучили кошмары, врачи говорили, реакция на сильный стресс… А сегодня не спал по другой причине: боялся, что закрою глаза и ты исчезнешь. Глупо… Потом вдруг вспомнил, что не закончил ту историю. Ну, про красавицу и лохматого монстра, тебе ведь вроде нравилось…

– Брр… – Я обалдело тряхнула головой и, притянув к себе пухлый, смутно знакомый блокнот, снова тупо промолвила: – Ничего не понимаю.

Лист был разделен на две неравные части. Вверху, напоминая о предыдущем сюжетном повороте нехитрой сказки, виднелось пухлое облако, за которым должны были скрываться слившиеся в поцелуе красавица и чудовище. Чуть ниже, занимая практически весь лист, вполне предсказуемо красовалась парочка: высокий парень в обычных брюках и футболке крепко прижимал к груди длинноволосую девушку в легком цветастом платьице. Тщательно выписанная красавица счастливо улыбалась, а у ног набросанного весьма схематично парня, напоминая о его недавнем прошлом, валялась мохнатая шкура.

– Не мог же я оставить тебя, куколка, без продолжения истории, – засмеялся Алик и, по-своему истолковав мое изумление, бросился оправдываться: – Понимаю, сюжет простенький, банальный до скрипа в зубах, но ты ведь обещала помочь с подписями. Наверняка придумаешь что-нибудь интересное! И мне, конечно, надо еще потренироваться в изображении разных персонажей, потому что пока я умею рисовать только свою чудесную девушку…

Не в силах схватить ускользавшую мысль, я пролистнула страницы. Ну да, я не ошиблась, однажды мне уже доводилось держать в руках этот блокнот. Тот самый, забитый до отказа набросками портретов темноволосой девушки с курносым носиком и пышными формами, героини так поразившей меня в свое время картины. Но как, почему? Откуда Алик знает эту историю, почему у него оказался блокнот призрака? И как Алику удалось так точно скопировать манеру обитателя мансарды? Сам ведь говорил однажды, что не умеет толком рисовать, несмотря на то что занимался в художественной школе. Или…

Я застыла на месте, потрясенная самым очевидным и простым объяснением, которое сразу не пришло мне в голову. Алик предусмотрительно переложил блокнот на тумбочку и успокаивающе улыбнулся.

– Куколка, судя по твоему виду, мне стоит опасаться второй волны разговоров о палате с решетками на окнах. Похоже, пришла пора поведать тебе обо всем, что происходило во время нашей разлуки. Но сначала… – Притянув меня к себе, он скользнул губами по моей шее к ключице и ниже, туда, где отчетливо выделялись три родинки. Одеяло упало с моих плеч… – Давай отложим ненадолго разговоры, ты ведь не против? Почти год воздержания и все такое…

Ага, примерно так и канули в Лету все наши попытки обсудить что-либо накануне вечером и этой ночью. Ну уж нет, теперь-то я узнаю все!

– Алик, так я навсегда останусь в неведении, – мягко, но настойчиво осадила я. И, впервые за ночь поежившись то ли от холода, то ли от волнения, попросила: – Погрей меня. И расскажи наконец все, иначе я действительно сойду с ума от переживаний!

– Хорошо, любимая. – Он обнял меня сзади, положив голову мне на плечо, и я подтянула одеяло, укутывая нас двоих. Сразу стало теплее и спокойнее. – Слушай…

* * *

– С чего бы начать? – Алик помедлил, собираясь с мыслями. – Знаю, куколка, в истории с клубом ты во многом разобралась сама, что-то объяснил Ванька… Не ругай его за то, что поспешил вручить тебе мое прощальное письмо: он и сам тогда считал меня погибшим. Не представляешь, как я оторвался, когда потом в отместку явился попугать его этаким привидением! Он чуть дуба не дал от страха… Собственно, это был единственный забавный момент за прошедшие месяцы…

Я до сих пор прекрасно помнила период, связанный с клубом, хотя самое страшное поблекло и лишь смутно маячило на задворках сознания. К моменту, когда мы с Анькой присоединились к заведению, в котором якобы оказывали психологическую поддержку, Алик уже был его завсегдатаем. Как я узнала много месяцев спустя, там он следил за главой клуба, Гением, разрушившим жизнь его семьи.

– Куколка, не представляешь, как я жалею о том, что не открылся тебе сразу! – Алик, щекоча, легонько потерся подбородком о мое плечо. – Стоило тут же рассказать, что Гений – мой брат по отцу, что я подозреваю его в неблаговидных делах, а клуб существует исключительно для того, чтобы выколачивать деньги из несчастных оскорбленных людей. Но к тому моменту оставалось немало сомнений, да и ты меня тогда совсем не знала – наверняка не поверила бы ни слову. Я пытался собрать доказательства. И не забывай, что, как выяснилось позже, нас всех опаивали какой-то дрянью. У меня лишь изредка кружилась голова – и только, но многие под воздействием травяных настоев расслаблялись, становились податливыми и доверчивыми.

О, эти «волшебные» чаи Милы, помощницы Гения, которыми нас щедро угощали во время каждого визита в клуб… Спустя время я пыталась проанализировать,