почему все мы, взрослые адекватные люди, мирились с возмутительными, в сущности, правилами: сдавали телефоны при входе в здание, спокойно реагировали на натыканные повсюду камеры, с готовностью бросались разрабатывать планы мести обидчикам. Харизма Гения покоряла мгновенно, заставляя слепо доверять человеку, о котором мы, в сущности, ничего не знали. Харизма – и какие-то «чудодейственные» отвары, которые подавались нам под видом обычного чая.

– Гений быстро пронюхал, кто я, и понеслось… Началась игра, самая настоящая игра, и поначалу это так заводило! – с азартом бросил Алик.

Повернувшись в объятиях так, чтобы видеть его лицо, я заметила задорные искорки в фиалковых глазах.

– Я открыто собирал о нем информацию, шатался вокруг здания клуба, облазил все внутри. Знал, конечно, что каждый шаг фиксируют камеры, что за мной следит охрана, но это было мне на руку. Хотел донести до Гения, что собираю компромат и нарыл уже немало. А мой так называемый братец был настолько самоуверен, что даже приказал своим людям не трогать меня. Он получал особое, извращенное удовольствие при мысли о том, что, узнав о его злодеяниях, я не смогу ничего сделать. Куколка, ты не представляешь, сколько всего на нем висело…

Призвав на помощь память и богатое воображение, я без труда рисовала в сознании все, о чем рассказывал Алик. Например, лица могучих охранников – тупые, без видимой работы мысли, без тени эмоций. Обманчивые, потому что этим же людям не составило труда подобрать пароли к нашим гаджетам, скопировать информацию из них и снабдить телефоны хитрыми штуками, которые отслеживали наши передвижения. Потом перед мысленным взором предстали неестественно расширенные, казалось бы, навечно застывшие в таком состоянии зрачки Милы, таблетки с незнакомыми названиями и травяные смеси на ее столе. И наконец, я будто воочию увидела главное – компьютер Гения, хранивший столько интересного и опасного…

– Как-то я в очередной раз забрался в кабинет братца, – продолжал между тем Алик. – Призвал на помощь Ваньку, сумел отключить камеры, чтобы не «светить» его лишний раз. Ноутбук даже не был запаролен – как по заказу. Не представляешь, куколка, насколько тщательно Гений систематизировал там данные! Папки по группам занимавшихся, в этих папках еще папки, уже с данными на каждого участника. Фотографии, сообщения из мессенджеров, тексты электронных писем… И ни одного имени, какие-то циферки, аббревиатуры. Я успел кое-что скопировать и передать флешку Ваньке, он быстро унес ноги, а потом… потом, позже, покопался в папках и понял: если это и есть компромат, то только на участников клуба. На тех, кого мне так хотелось защитить…

Я живо представила смятение Алика. Как доказать, что именно Гений собирал информацию, нарушая неприкосновенность частной жизни? Что эта информация была выужена из наших телефонов именно им? Никак. Алик ведь действовал неофициально, опасаясь обращаться в компетентные органы и подставлять под удар членов клуба, некоторые из которых уже успели зайти в своей мести довольно далеко… Попробовать уничтожить данные? Но у Гения наверняка хранилось несколько копий! Не говоря уже о том, что, будучи в курсе всех дел клиентов, наш далекий от этики «психолог» запросто мог пустить в ход некоторые наши откровения.

– Однажды, незадолго до того ужасного дня, когда нас с тобой, милая, разлучили, Гений назначил мне встречу, – продолжил Алик, и я почувствовала, как напряглись его руки. – Я приехал в клуб, и там, за коньячком, братец раскрыл карты. Сообщил, что медленно, но верно добьет мою семью. Отец уже в могиле, скоро за ним последует моя сестра-наркоманка, а затем и мать, душевные силы которой на исходе. А меня он оставит жить. Отняв всех, кто был мне дорог. Сломленного, без малейшей надежды что-либо изменить. Без тебя, моя любовь.

Я вздрогнула, вспомнив, как Гений оказывал мне знаки внимания, как уговаривал стать его соратницей и хозяйкой клуба… Воистину, мы все угодили в лапы к самому настоящему безумцу, одержимому ненавистью. Который, узнав о наших с Аликом чувствах, решил сделать меня орудием возмездия.

– Он жаждал перетянуть тебя, милая, на свою сторону. Понимал, что после такого удара я уже не оправлюсь. А еще ты стала ему нужна. Я чуть не придушил мерзавца голыми руками, когда он расписывал, какое легкое у тебя перо, как хорошо ты понимаешь людей, как долго он ждал такую женщину – красивую, умную, талантливую… Женщину, которой я не смогу ничего дать, – в отличие от него. – Алик коснулся губами моей щеки и, крепко сжав меня в объятиях, прошептал: – Я так боялся тебя потерять… Я до сих пор боюсь! Как представлю, что именно он мог тебе наговорить…

Теперь-то я прекрасно понимала, почему Алик опасался посвящать меня в свои дела. Эмоциональная, с обостренным чувством справедливости и, чего греха таить, неуемным любопытством, я по привычке бросилась бы разбираться в этом запутанном деле. Возможно, даже обратилась бы к Гению напрямик. А того отличал несомненный дар убеждения, и он запросто мог представить мне свою версию событий.

– Только не подумай, что я не верил тебе, куколка, – спохватился Алик. – Напротив, твоя поддержка придавала мне сил. Помнишь, Гений не смог выгнать меня из клуба, потому что вы все решили уйти следом? Тогда я понял, что не один, что могу открыться тебе и нашим друзьям и вместе мы обязательно что-нибудь придумаем. Отведем удар от рядовых членов клуба, донесем до компетентных органов соображения по поводу общения Гения с криминалом, его причастности к исчезновению Марины. Все это я и выложил нашему «лидеру» – напрямик, самонадеянно, нисколько не сомневаясь в успехе. Тот будто бы проникся моей уверенностью и согласился отступить. Так мне тогда показалось. Но это был лишь очередной ход в азартной игре – сделать вид, что испугался, усыпить бдительность противника, а потом нанести ответный удар. В тот ужасный день он обманул нас двоих: тебя выманил в клуб, а меня заставил бестолково метаться по городу, теряя время…

Я съежилась в комочек и спрятала лицо у Алика на груди, стоило вспомнить о тех ужасающих минутах, что я провела в кабинете Гения, выслушивая угрозы. Любимый, по привычке чутко уловив мое состояние, стал укачивать меня в объятиях.

– Куколка, не надо… все позади, не переживай… – Он собрал губами мои слезы и успокаивающе улыбнулся. – Нас никто больше не разлучит, обещаю. Хочешь, отложим разговор? Объясню тебе все потом, это вполне может подождать.

– Нет, так мы никогда не избавимся от призраков прошлого. – Я решительно покачала головой и, собравшись с духом, выжала из себя слабую улыбку. – И не забывай, что я донельзя любопытна. Еще начну выпытывать и вынюхивать,