Икана фыркнула, как новорожденный жеребенок:

– Полностью?

– Да, почти. Не могу понять, как могли в этой частиГалактики оказаться телурийцы?

– Даже телурийцы?

Гого кивнул, лицо было очень серьезным.

– Все психические характеристики!

Додо думал долго, но Икана смотрела умоляюще, Гого сопел икопытил пол, я наконец услышал, что оба хотели услышать от капитана:

– Пройдем поближе, взглянем сверху.

Гого тут же что-то тронул на пульте, корабль неуловимоизменил курс. Додо покачал головой, но Гого дал форсаж, тьма за окнами сталалиловой, а потом вовсе тахионной, затем снова тьмой, мы ощутили торможение. Наголовном экране появилась планета, скудно укрытая облаками, почти без водоемов,растительности. Даже я бы назвал ее планетой шахтеров, очень уж она по видунапоминает Донбасс.

Додо сам настроил телескопы, Икана ахнула, на боковыхэкранах разрастались крохотные строения, распадались на отдельные здания.Довольно причудливые, я в архитектуре не смыслю, вижу только, что не барокко,не барокко точно. Правда, какое оно, барокко, не знаю, но что не барокко –чью-нибудь голову наотрез. По крайней мере, не муравьи натаскали эти кучикамней, не муравьи. Муравьи – звери толковые, у них вкус и чувство пропорций.Правда, то земные муравьи.

Додо пробормотал:

– Я бы скорее предположил, что здесь жизнь пойдет накремниевой основе.

– Почему? Температурный режим почти наш.

– Но одни камни…

Оба напряженно всматривались в экран. Додо добавил мощностилайфоскопа до предела. Приборы загудели от нагрузки. Среди пляшущих кривых ицветных пятен вспыхивали редкие точки, их смывало разгулом черного икоричневого света, но вспыхивали снова, снова.

– Ничего не понимаю, – сказал командир. – Не толькожизнь, но даже интеллект?

– Видно же! – возразил Гого сварливо.

– Вдруг потерпел крушение какой из кораблей? –предположила Икана.

– Наши корабли никогда не бывали в этой области.

– Но… если чужой?

Командир сухо бросил:

– Икана, ты слишком много общаешься с варваром.Фантазии – признак примитивного уровня.

Икана смолчала, я решил, что надо нахмуриться и грознозасопеть. Икана потрепала меня по спине, с ее тонкой лапкой это в самом делебыло как по скале, почесала за ухом.

– Твое решение, командир? – спросил Гого.

Додо подумал, сказал неохотно:

– Подойдем ближе, сделаем круг над планетой, рассмотримлучше. Возможно, электронная галлюцинация. Гого сказал обидчиво:

– В таком случае придется перемонтировать всю системунаблюдения. А это можно сделать только дома, на космодроме. Но и безэлектроники, уже голым глазом видно… почти видно, что там наши города! А должнабыть голая, совершенно голая!

Додо нахмурился:

– Она и есть голая. Почти нет лесов, а как без них?..Воды недостаточно, а чтобы производить из почвы, требуется немалаяэнергетическая мощь.

Гого сказал победно, словно он сам сотворил эту удивительнуюпланету и этот удивительный мир:

– Но она существует!

– Посмотрим ближе? – предложила Икана. – Это же явнонаши, телурийцы!

Додо нехотя кивнул:

– Учтите, это задерживает нас.

– Но ведь ненадолго?

Додо держится, как и подобает держаться отцу-командиру, хотявижу, самому до свинячьего писка хочется побывать на этой странной планете: вкорабле все привычно и скучно до чертиков, а там новые морды, а может, иоткрытия.

Я осторожно поинтересовался у Иканы:

– А там не может быть… другой режим?

Она спросила удивленно:

– Что такое другой режим?

– Ну, в смысле, иная форма правления… или другая раса.К примеру, негры, а то и вовсе телурийские моджахеды или чечены. Ваш Сталин их…так сказать, депортировал для осваивания новых целинных земель, но они помнятстарые обиды.

Она отшатнулась, донельзя шокированная таким варварством:

– У нас единый народ!.. Единый язык!.. Это вглубочайшей древности, миллионы лет тому назад, по недошедшим обрывкам ипредположениям… существуют версии про разные группы людей… хотя это, конечноже, дикость, верно? Не могли же произойти одновременно в разных точках планетылюди от обезьян одного вида? Но в каком бы месте это ни случилось, сразу жеполучили бы преимущество над остальными видами, начали заселять планету, такчто второго или третьего очага цивилизации просто быть не могло. Верно?

– Верно, – подтвердил я. – Это я так… в виде дикойгипотенузы. Я ж варвар, мне можно!

За окнами на миг затянуло белым, тут же исчезло, это прошличахлый облачный покров. Еще несколько томительных минут, под ногами дрогнулпол, а неслышный рев могучих турбин оборвался, как будто отрезало ножом.

Додо объявил:

– Я посадил вблизи города. Думаю, к нам сейчаспожалуют.

Набежал народ, мелкий, все настолько похожи на Додо и Гого,что я начал оглядываться, здесь ли они. Даже несколько икан промелькнуло втолпе встречающих. Звездолетная Икана проследила за моим взглядом, объяснила снекоторым недоумением:

– А как же иначе? Даже если предположить такую дикость,что некогда были разные люди, высокие, низкие, толстые, худые, белые и черные,то за миллионы лет все должны были перемешаться так, что в потомстве не будетникаких различий в помете!..

– Да я не спорю, – ответил я, – только бы пометить ихкак-то… Моя бабушка кур краской по спине мазала. Цветных не трогала, а белых –метила. Кому крылья, кому спину, кому хвост. Ладно, мне все равно, это ж вамобщаться. Додо сказал, чтобы я оставался на корабле.

Она кивнула:

– Да, надо же кому-то сторожить корабль. Мы отлучимсяненадолго, нас пригласил правитель в свой дворец. Там мы узнаем тайну, откудаздесь телурийцы.

– Да-да, – ответил я. – Трезор останется сторожить. ИлиБарбос. Лучше Барбос – от «Барбар», это «барбарячий босс».

Они отбыли с почетным эскортом, я наблюдал их со всехсторон, летающие микроскопические видеокамеры позволяют наблюдать сверху,сбоку, издали или рассматривать при таком увеличении, что одна ресница Иканывыглядит корабельной мачтой.

Я расположился на диване, ноги забросил на спинку, набольших экранах хорошо зримо, как приближается горный массив, вырубленный изтемного камня огромный дворец, а дальше множество высоченных домов. Конечно же,повели во дворец, через анфиладу залов, яркий свет, в стенах драгоценности этойпланеты, а в последнем зале на троне крепкий такой мужик с разбойничьимиглазами. Однако встал навстречу, обменялся рукопожатием со всеми троими,пригласил сесть.