Я потянул носом:

– Здесь тоже пахнет горелым.

– Да нет, когда ты выходил, в пещере…

Я пожал плечами:

– В пробках, как я уже говорил, еще та атмосфера.Возвращаемся, я уже хочу есть.

– Он опять хочет есть, – проговорил Гого, в его блеклыхглазах был восторг. – Он даже не замечает своего подвига. Это обыденность… Как,говоришь, называется твоя планета?

– Не скажу, – ответил я. – А вот не скажу, и все.

Додо положил руки на пульт. Вездеход осторожно началвыползать задом из пещеры. Икана и Гого уютно устроились за спиной капитана.Тот всмотрелся в экран, сказал сквозь зубы:

– Он гнал сюда по прямой… Хоть ставь наавтовозвращение.

Гого заметил тихо:

– Он прибыл с такой скоростью, что… Я даже не знаю…

Все трое, как я заметил, посматривали на меня с еще большимудивлением и страхом, чем раньше. Я сел в углу, моей щеки касается коленоИканы, она запустила пальцы в мои волосы и легонько почесывала, перебирала, а яне осмеливался сказать, чтобы почесала сильнее, у меня же в самом деле головавспотела и чешется. И не только голова.

В конце туннеля забрезжил алый свет. Слабая заря озарилазеленым светом край неба, вездеход выпятился из норы, как колорадский жук,развернулся и понесся навстречу разгорающемуся рассвету. Икана сползла скресла, прижалась к моей груди, конечно же, широкой звериной, покрытой густымиволосами. Я бы не сказал, что у меня волосатая грудь, но в сравнении, понятно,в сравнении, я в самом деле что-то вроде Кинг-Конга из джунглей. Глаза Иканызакрыты, на губах счастливая улыбка.

Гого покосился в нашу сторону, посерел, попробовалотодвинуться.

– Ничего не понимаю…

.Додо оглянулся:

– Икана, наверное, нет смысла держать варвара в мирегаллюцинаций?

Она вскинула голову, глаза затуманены:

– Похоже, он их и не замечал.

– Грубая натура, я ж говорил!

– Но сейчас именно это нас и спасло. Ты все-такипроверь его на отравление. Что за легкие, что за метаболизм! Из нас бы никто невыжил в такой атмосфере больше трех минут.

Гого добавил:

– Изумительная адаптация наряду с примитивнымвосприятием нового! Он совершенно не удивился исчезновению галлюцинации, словнотак и должно быть, легко справился с вездеходом… Но все равно я не пойму, какон мог справиться!

Он сердито стукнул кулаком по колену. Все трое потеряннопереглядывались. Командир заговорил:

– Я против того, чтобы он свободно разгуливал покораблю. Это чудовище, не человек… Что спас нас, это верно, но завтра вдругзахочет нас уничтожить?

Гого предложил:

– Икана, начинай его учить нашему языку. Лучше будет,если с ним сможешь общаться не только ты одна.

Далеко впереди показалась залитая зеленым светом громадакорабля. Сейчас он показался мне намного больше, в нижней части зияет огромнаярваная дыра, на земле чернеют обугленные куски металла. Додо поморщился, носказал совсем другое:

– Если бы он замешкался… мы бы задохнулись.

– Мне потребуется не больше суток, – заверил Гого.

– Даю два часа, – предупредил Додо. – Через три –стартуем с этой проклятой планеты!

Икана пощекотала мне щеку ресницами, голос ее был смущенным:

– Герой, я хочу, чтобы ты говорил также и на моемязыке.

Я переспросил:

– Этого хочешь ты или твой хозяин? Хочешь, я убью его иосвобожу тебя?

– Нет-нет, – испуганно сказала она. – Не надо! Он нехозяин, он… он старший брат.

Я широко и как можно более хищно улыбнулся, показалослепительно белые, надеюсь, и острые, как у молодого волка, зубы:

– Хорошо, моя фея. Будем говорить на твоем языке.

Она дернулась, не в состоянии поверить тому, что услышала.

– Повтори! – прошептала она. – Повтори, пожалуйста…

– Хорошо, моя фея, – сказал я с той же интонацией. –Будем говорить на твоем языке… Я сказал неверно?

– Верно, – прошептала она, похоже, стены покачнулисьперед ее глазами, – все верно… Но я собиралась долго и упорно учить тебя… Какты смог?.. Как?

Я пожал плечами, мои бесстыжие варварские глаза смеялись:

– Я много путешествовал. Встречал разные племена…

Ваш язык простой, запомнить его легко. Не весь, конечно,знаю, но говорить сможем. Верно?

Вездеход осторожно вдвинулся в пробоину, звонко щелкнул,откидываясь, люк. Я подхватил ее на руки, глаза ее закрыты, дышит слабо, асердце бьется, как у не самого крупного муравья.

Гого сделал все, чтобы зарастить металлом пробоину, черезтри часа мы уже неслись через пространство, мимо звезд, галактик. Позади накрохотной планетке остался разбитый вездеход с самым драгоценным металлом воВселенной, Гого почернел от горя, ни с кем не разговаривал, губы егошевелились, шептали клятвы вернуться.

Я все так же хожу с тупым видом, ем и пью, как надлежитварвару, по-прежнему забрасываю ногами банановые и апельсиновые шкурки на пультнавигатора, ложусь отдохнуть поперек коридора, словом, в моем поведении ничегоне изменилось. Разве что говорить теперь стал на их родном наречии.

Первым со мной на своем языке начал разговаривать Гого, аДодо еще опасливо обходил такого вот варварищу стороной, вздрагивал инапрягался, когда я вдруг вырастал у него за спиной. Я предположил было, что унего начинает развиваться комплекс, ведь до этого он был самым крутым и умелым,но сказал себе трезво, что сейчас у меня самого комплекс, возомнил о себе, даэтот Додо смотрит на меня, как на гуляющую без привязи лесную гориллу.

Я начал проходить мимо него, даже не поворачивая головы, этопомогло ему подавить механизм страха, тем более что Икана все дни проводила сомной, щебетала и щебетала, щебетала и щебетала, удавил бы, но зато допустила кзвездному каталогу, где я вроде бы смотрел объемные картинки, восхищался иужасался, чтобы сделать ей приятное, а сам, ессно, смотрел не только картинки,но и быстро научился ориентироваться по древу и поддиректориям.

Где-то на исходе второй недели Гого слегка ожил, в глазахпоявился некий намек на интерес.

– Странноватая планета… Мы пройдем через созвездиеАС90, там не было пригодных для жизни планет…

– А сейчас появились? – спросил Додо скептически.

– Как ни странно, да. Пеленгатор четко указывает, чтотам есть жизнь, причем разумная. Более того, характеристики полностью совпадаютс нашими!