Они переглянулись, Тарас первым кивнул, поглядел на Макса.Последним нехотя, словно ему на затылок давила скала, наклонил голову Валентин.Ермаков испытующе поглядел на Дмитрия, развел руками:

– Если все так уж единодушны... Хотя это рискованно.Очень!

Дмитрий открыл дверь в спальный отсек, успел услышатьгорьковатый запах травки. Все-таки эти ребята пользуются этой гадостью,несмотря на все запреты. То, что живут в самом чреве цивилизации, которуюстараются разрушить, сказывается...

В помещении с потолка свисал шнур с простой лампочкой наконце, несколько солдатских коек под стенами, в середине длинный стол, еще парастолов поменьше в противоположных углах комнаты. На одном комп, по экранускользят яркие картинки, Шоган как обычно ползает по порносайтам, рассматриваетголых кинозвезд и голого американского президента, еще трое «черных мусульман»с довольным хохотом листают толстую как Библию газету.

– Входи, входи, – радушно сказал Шоган. –Пива хочешь?..

Остальные подняли головы, в их взглядах было дружелюбноелюбопытство, но Дмитрий заметил и задавливаемое изо всех сил удивление. Онпрошел к столу, чувствуя как адреналин кипящими волнами покатился в мышцы,сердце заколотилось чаще, а мускулы начали обретать крепость стальных канатов.

– Да нет, какое пиво, – ответил он как можноровнее, – я просто так зашел... Как вы здесь?

Шоган хохотнул:

– Хоть и хуже, чем живут эти свиньи умирающего мира, новсе же лучше... наверное, чем у вас там в Ираке! Так что садись, возьми пивка.У вас там такого нет.

Дмитрий посмотрел на банки с пивом, перевел взгляд наШогана, стараясь одновременно держать взглядом и остальных:

– Есть новость, ребята.

Шоган сказал живо:

– Говори! Что за новость?

– Не знаю, понравится ли она вам, – сказал он всетак же медленно, следя за их реакцией. – Все-таки несколько она, того...

– Да говори же, – потребовал Шоган.

Остальные, оставив пиво, смотрели во все глаза. Даже Эрнест,самый заторможенный из всех, оставив красотку на экране, повернулся в егосторону.

– Нашим ребятам удалось пробраться в Хоунстоун, –сказал Дмитрий. – И даже освободить большую часть заключенных. По крайнеймере, из числа «Знамени пророка».

В глазах Шогана мелькнуло изумление. Второй негр, его имениДмитрий не помнил, даже дернулся, словно получил удар в подбородок. Эрнестприсвистнул, а Шоган сказал громко, с подъемом:

– Молодцы! Я в этом нисколько не сомневался!

– Да? Гм... Главное, как я уже сказал, удалосьосвободить наших страдающих братьев.

Кто-то присвистнул громче, но снова он не заметил явныхпризнаков тревоги или даже беспокойства. На него смотрели жадно и внимательно.

– Как это удалось? – спросил наконец Шоган. –Я слышал, тюрьма Хоунстоин – самая неприступная крепость. Особенно этот чертовчетвертый корпус.

Дмитрий кивнул:

– Да, пришлось повозиться... Но откуда ты знал, что ихперевезли именно в четвертый?

Они переглянулись, только теперь он ощутил некоторыепризнаки тревоги. Воздух словно бы потяжелел, в нем запахло страхом и близкойкровью. Шоган пожал плечами:

– А куда же еще? Мы – крепкие парни, нас простая тюрьмане удержит. Вон даже эта не удержала... Ладно, как удалось освободиться?

Дмитрий развел руками:

– Наших пошло четверо. Нас повел Рамирес. Увы, он погибпервым.

Они переглянулись, стараясь делать это незаметно, ни уодного не дрогнуло лицо, но Дмитрий вслушивался в атмосферу и четко уловилзапах сильнейшего недоумения. Все четверо из мусульманского братства почему-тобыли уверены, что Рамирес погибнуть никак не мог.

Первым очнулся Шоган. Со злостью обрушил тяжелый кулак настолешницу. Банки пива подпрыгнули и посыпались на пол. Глаза его налилиськровь, он прорычал люто:

– Они нам заплатят! Эти сволочи за все заплатят...

Ярость его была неподдельной, Дмитрий чувствовал страх иярость, но на кого она направлена, кого называет сволочами? Эрнест какпочувствовал, с усилием выдавил нужные слова:

– Эти империалистические свиньи нам за все заплатят!

Дмитрий покачал головой:

– Его убили не они.

– А кто же?

Он поглядел всем в глаза:

– На кого он работал: на полицию, ФБР или ЦРУ – теперьуже не угадать. Так что до тюрьмы добрались только наши.

Шоган прорычал:

– Я не могу поверить! Он был яростным борцом за правоедело...

– Вы с ним вместе ходили на акции? – спросилДмитрий.

Шоган заколебался, чуя ловушку, развел руками:

– У нас достаточная конспирация, из-за чего проклятыекопы нас пока не могут обнаружить. Так что я не знаю, с кем он ходит. Но язнаю... я чувствую, что он опытный боец и настоящий борец за правое делоислама!

– Настоящий? – спросил Дмитрий горько. –Впрочем, теперь это неважно. Важно то, что хотя двое моих друзей ранены, я самполучил две пули... но нашего брата спасли. А вместе с ним доставили...некоторые сведения.

Снова на их лицах ничего, кроме восхищения изаинтересованности, только в воздухе все яснее запах приближающейся схватки. Даеще незнакомый негр оставил копм и перебрался к их столу, подсев вплотную кДмитрию слева. Справа вроде невзначай придвинулся вместе со стулом Шоган.

– Ого! Какие же?.. Если не секрет, конечно.

– Не секрет, – ответил Дмитрий. – Для вас –не секрет.

Теперь и Эрнест, что сидел по ту сторону широкого стола,встал и, разминаясь, начал приближаться к ним. Мышцы Дмитрия на миг окаменели,потом распустились, став похожими на кремнийорганику. Сердце бухало всесильнее. Если сейчас не выплеснется в яростном движении, то с ним случится либоинсульт, либо инфаркт.

– Ну так скажи, – потребовал Шоган.

– Вы все трое, – сказал Дмитрий, – агентыФБР. Хотя не могу понять, зачем так много?

Шоган широко улыбнулся, развел руками:

– Ну, что за чушь...

Все трое бросились разом, слаженно. Дмитрий развернулся кактугая пружина, удары кулаками, ребрами ладоней, локтями, он слышал хрустломаемых суставов и костей. Парни хорошо держали удары, действовали такслажено, словно тоже тренировались вместе, он получил два удара по голове, вушах зазвенело, но один уже лежал на полу с перебитой шеей и сломанной рукой,оставались только двое, да и то Шоган шатался и хватался за плечо, и когда ихглаза встретились, он выругался и бросил руку к кобуре.