В молчании они ждали, прислушивались к шагах. Наконецсенсоры показали, что по коридору идет человек, а на десяти экранах появилосьдесять уверенно вышагивающих людей.

Фред почти ждал, что откроется дверь, и войдут эти десять,однако через порог переступил один достаточно рослый мужчина в безукоризненномкостюме, очень дорогом, пахнуло дорогими мужскими духами.

– Майор Арнольдсон, – представился он. – Авы, как я понимаю, Фред Хольт и Влен Джонсон?

Фред кивнул:

– Да, я вице-директор ЦРУ Фред Хольт, а это мойзаместитель полковник Джонсон. Можем ли мы быть полезны...

– Можете, – разрешил майор. Голос его былвластный, богатый оттенками. – Вы сейчас строите планы, как перехватитьтеррористов... Так вот, оставить там несколько полицеских, остальных убрать.

Фред замер, а Джонсон ахнул:

– Но тогда террористы прорвутся наверняка! И захватятсамолет.

А Фред проговорил с трудом:

– Если им дать прорваться... они устранят заслон!

Майор оглянулся с явным неудовольствием. Фред с холодком повсему телу вспомнил жуткие слухи, что УНБ вовсе не сковано законами, а такжепроверками, которые нагоняют страх на полицейских и фэбээровцев. И что у нихсовсем другое отношение к жизни. По крайней мере, к чужим жизням.

Джонсон сказал дрогнувшим голосом:

– Но часть моих людей погибнет! Или убрать их всех?

Майор взглянул на него в упор, и у Фреда, который находилсяв сторонке, побежали мурашки по коже. Так его однажды рассматривала гигантскаякобра в зоопарке, и хотя их разделяла сетка и толстое бронестекло, Фред почувствовалсебя беспомощным мышонком.

– Вы оспариваете?

– Нет-нет, – поспешно сказал Джонсон. – Японимаю, что если убрать всех, то террористы заподозрят неладное. Но тогдавыяснится, что я допустил преступную халатность, не обеспечив достаточнуюохрану...

Майор кивнул:

– Я понимаю ваши опасения. Об этом можете небеспокоиться. Если кто-то вздумает начать расследование, оно тут же изакончится.

Фред замер, старался даже не дышать. Прямо на его глазахгрубо нарушались законы. Не просто нарушались, а заявляли об этом громко и спренебрежением. Джонсон переступил с ноги на ногу, он чувствовал себя междудвух огней: с одной стороны, посметь перечить офицеру из УНБ – это поставитькрест на карьере, а то и незаметно исчезнуть из жизни, с другой – нарушитьзакон, зато получить покровительство всемогущей организации... если, конечно, онем не забудут тотчас же. А письменного распоряжения нарушить закон этот майорне даст.

– Хорошо, – выдохнул Джонсон. – Я... я уберусвитовцев. Но террористы раскрыли моих агентов в организации «Черногомусульманства»!.. Теперь я не могу получать информацию... И я не могу сказать,куда они направятся!

Майор кивнул, направился к двери. Фред и Джонсон непонимающесмотрели вслед. Уже в дверях майор обернулся: подтянутый, надменный, холодныйкак клинок дорогого меча. В скупой улыбке блеснули безукоризненные зубы:

– Не беспокойтесь о такой мелочи.

В коридоре уже затихло эхо его шагов, а Джонсон все ещевздрагивал, суетливо вытирал потные ладони, наконец выхватил носовой платок ипромакнул взмокший лоб.

Его расширенные глаза поворачивались в орбитах как выпуклыеглаза хамелеона. Фред мощно вздохнул и только сейчас понял, что уже давнозадерживает дыхание. Их взгляды встретились, Джонсон спросил хриплым голосом:

– Сэр, вы думаете то же самое, что и я?

Фред кивнул, поморщился от короткой как удар тока боли вшее:

– Похоже, среди черных мусульман есть кто-то и от них.

– И не простой террорист, – прошепталДжонсон. – Не простой...

Дмитрий с завистью смотрел на стол Грязного Гарри. Уруководителя черных мусульман это был настоящий пульт управления, словно онотсюда руководил запусками ракет с ядерными зарядами. С десяток экранов,отовсюду рвутся наружу сигналы, сообщения, новости

Наблюдатели сообщили, что к аэропорту подтянулисьдополнительные силы. Отряды антитеррора заняли позиции, служащие аэропорта подпредлогом ремонта ограничили движение пассажиров, изолировав их от самыхопасных участков. Снайперы заняли позиции, специалисты выставили ловушки, былизадействован весь набор полицейских западней, кое-какие новинки от ФБР.

Внезапно голос наблюдатели изменился:

– Ого!... Ничего не понимаю.

– Что видишь?

– Они уходят. Сперва сняли снайперов, затем вся ихгруппа «S.W.A.T» погрузилась в фургоны и ушла по направлению к центру города.Если надо, могу проследить до конца...

Грязный Гарри открыл рот, чтобы распорядиться о слежении,чересчур все необычно, но Ермаков удержал его руку:

– Погоди. Они в самом деле уходят.

Грязный Гарри вскинул брови:

– Но почему?

– Очевидно, – сказал Ермаков задумчиво, – онивсе же решили дать нам возможность захватить самолет.

– Что у них в рукаве?

Ермаков покачал головой:

– Скорее всего, им позарез хочется узнать, что в рукавеу нас.

На пульте блеснул огонек, а когда Грязный Гарри включилсвязь, раздался торопливый голос:

– Готовит семнадцатый. Только что стало известно, что сокрестных аэродромов подняты в воздух как ряд истребителей, так и боевых итранспортных вертолетов. Но все остаются в воздухе!

Ермаков кивнул понимающе:

– Понятно. Со спутника можно проследить за нами, но ониважно накрыть нас раньше, чем выкопаем чемоданчик.

Дмитрий насторожился:

– Его надо откапывать?

Ермаков пожал плечами:

– А ты думал, он так все двадцать лет под дождиком? Понятно,в фундаменте какого-нибудь банка, либо в основании статуи Свободы, либо ещегде... но достаточно надежно. И вряд ли его удастся извлечь за пять секунд.

Джекобс добавил хмуро:

– А там есть специалисты, что могут перебить всех васза три секунды, а потом уже без спешки выковырять и обезвредить ту штуку. Имтолько надо, чтобы вы указали, где она.

Ермаков ответил мирно:

– Ну, за три секунды у них вряд ли получится. А за пятьмы и сами что-то успеем.

В тесном кузове воздух был жарким от дыхания семи здоровыхкрепких мужчин. На каждом был бронекостюм, На этот раз даже черные мусульманеснарядились так, будто собрались брать штурмом Пентагон.

Машина неслась как крылатая ракета, их подбрасывало,потряхивало. Дмитрий с удивлением и некоторым злорадством подумал, что славаимперских дорог все-таки завышена. На большой скорости трясет как в Люберцах напроселочной.