не меньше сорока пяти лет. Его лицо было похоже на засохшую тряпку швабры, бледно-серого цвета. Через крупные тёмные очки его взгляд был устремлён на свою кружку крепкого жёлтого чая. Необщительность и закрытость Сурьи подкреплялись тем фактом, что он был холостяком, жившим затворником в своём небольшом доме, который обособленно стоял неподалёку от Сосновой рощи. Палка стреляла чаще, чем Сурья с кем-то общался. Посетители «Пузыря» уже давно свыклись с его постоянным присутствием с восьми до десяти вечера и крайним нежеланием с кем-либо вступать в контакт.

— Гляди, — Ануш попыталась начать новый разговор, понимая, что предыдущий зашёл в тупик, — Сурья снова о чём-то страстно молчит.

Айбек взглянул на него, слегка улыбнувшись:

— Эх, Сурья. Один лишь Бог знает, что творится у него на уме. И вообще, чего он хочет от этой жизни? Отделился от всего общества и существует сам по себе. Одним словом — маргинал.

— А быть маргиналом — плохо? — поинтересовалась Ануш.

— Я не знаю, что плохо и что хорошо…

— Значит, ты его никак не осуждаешь?

— Стало быть, нет, — неуверенно выдавил Айбек.

Солнце уже окончательно зашло за горизонт. Остров Арис начал укутываться в одеяло ночного мрака. Паб «Пузырь» ярко светился среди соседних жилых построек. Где-то далеко за кабаком в траве оглушительно шумели сверчки.

— Интересно. Одиночество — оно вредно для человека? Сейчас я общаюсь с тобой, и это в какой-то степени приносит мне счастье. Я бы чувствовал себя намного хуже, если бы сидел здесь в «Пузыре» совсем один, — сказал Айбек.

— Если учитывать, что человек — существо социальное, то одиночество, я думаю, приносит ему больше вреда, чем пользы, — сказала Ануш. Она уставилась на выцветшую кофту Айбека тёмно-синего цвета. Мрачный, но комфортный и родной зал «Пузыря» был погружён в полумрак, создавая тем самым идеальную окружающую среду для дружеского общения.

— Не могу не согласиться. Можно ли тогда утверждать, что Сурья — несчастный человек?

— Думаю, с уверенностью этого утверждать нельзя. Ведь каждый человек по-своему индивидуален. Возможно, одиночество ему по душе…

Где-то в дальнем конце зала раздался громкий смех.

— Хм. Возможно.

— Просто, видишь ли, Айбек, насколько я могу судить, если человеку что-то действительно нужно в жизни, то он сделает всё, чтобы этого добиться, и люди, как правило, этого добиваются. Главное просто очень сильно этого желать. В случае с Сурьей, я думаю, исключения быть не может.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду то, что Сурья бы изменился, стал более коммуникабельным и открытым, если бы действительно желал привнести людское общение в свою жизнь. А это, в свою очередь значит, что даже если он и несчастен, то не сильно.

Айбек призадумался. Мария вытирала очередную порцию бокалов, которую только что принёс из кухни паренёк по имени Асгут.

— Ануш, твоя теория звучит очень убедительно. Однако я сейчас подумал о следующем. Твои слова были бы как никогда правдивы, если бы человек мог с полной ясностью и адекватностью оценивать последствия тех или иных решений, которые он потенциально может принять. В реальности же это далеко не так. Люди часто не понимают, от чего отказываются. Не знают, что теряют.

Ануш вдруг приободрилась, выпрямив осанку. Кто хорошо её знает, мог бы с лёгкостью понять, что сейчас она услышала что-то такое, о чём она раньше не думала, и теперь ей срочно нужно переварить свежую информацию.

— Хм. Может быть, ты и прав. Я пока не знаю, как возразить тебе, — ответила Ануш.

Впервые за последние минут двадцать Айбек осознанно посмотрел на свою подругу. «Она так смешно выглядит, когда о чём-то задумывается. Глаза её так нелепо смотрят куда-то сквозь предметы».

— Не переживай так сильно насчёт своей теории. Она тоже в какой-то степени верна. В жизни нет такого, что либо единица, либо нуль. Тут везде дробные числа, — ухмыльнувшись сказал Айбек. Ануш лишь заулыбалась. Ей было приятно видеть, что у её друга впервые за вечер более-менее поднялось настроение.

А тем временем главный зал «Пузыря» постепенно пустел. Старые деревянные часы, висевшие на стене, показывали 10:27 вечера. На месте, где всё это время сидел Сурья, сидели две женщины средних лет. «И как этот громила умудряется покинуть паб так незаметно?» — думалось Айбеку.

Посидев в кабаке ещё около десяти минут, двое молодых наконец вышли на свежий воздух. Луна сияла ярко, звёзды волшебно искрились. Но Айбек и Ануш этой красотой уже успели вдоволь насытиться за всю жизнь, что они провели на острове. Поэтому, не удостоив изумлённым взглядом ночное небо, они разошлись в разные стороны, предварительно попрощавшись друг с другом.

Айбек вернулся в свой маленький, но приятный на вид домик и быстро лёг спать. Так закончился вторник.

* * *

Возраст

Ади: Здравствуй, дорогой друг Саян! Сегодня я проснулся, и утреннее солнце, озарившее мою пыльную комнату, будто подсказало мне, что следует навестить тебя — глазами встретиться, душами обняться.

Саян: Дражайший друг Ади! Я бесконечно рад, что всё, что ты сказал, произошло с тобой сегодня. Потому как я всегда приветствую любую возможность хорошо пообщаться с тобой.

Ади: Взаимно, старший приятель!

Саян: Скажи же, братец, о чём ты хотел потолковать со мной? Быть может, что-то мучает твою душу? Или же ты желаешь лёгкой трескотни?

Ади: О лёгкой трескотне уж точно я не думаю в данный момент. Ею я насытился за все годы нашей с тобой дружеской связи. Я хотел бы уяснить кое-какие вещи для себя. И посему изволь, пожалуйста, ответить на несколько моих вопросов и поучаствовать в моих размышлениях.

Саян: С удовольствием, Ади. Как только твоя душа пожелает.

Ади: Саян, ведь ты старше меня?

Саян: Конечно.

Ади: И на сколько лет?

Саян: На 8 лет. Тебе 24, мне 32. Будто ты сам этого прекрасно не знаешь, Ади.

Ади: Конечно, мне это известно. Но знаешь что, Саян? На меня в последнее время неустанно нападают мысли о возрасте и его значимости.

Саян: Поясни, пожалуйста, мой друг.

Ади: Ведь в мире принято, что старшие обучают младших, приходятся им наставниками.

Саян: Да, дела в мире обстоят именно так.

Ади: Раз так, значит, старшие в каком-то смысле превосходят младших.

Саян: В каком-то смысле это действительно так.

Ади: Чем же, на твой зрелый взгляд, это обусловлено?

Саян: Очень просто, Ади. Тот, кто прожил больше лет, тот больше увидел, больше услышал и, следовательно, сделал больше правильных выводов, основываясь на практическом подходе. А сделанные правильные выводы, как воздух, необходимы для того, чтобы выживать и