- А в Париж когда?

Илья пожал плечами.

- Я позвоню тебе.

Она соблазнительно потянулась к нему и обняла заталию. Глянула ему в глаза снизу, и заговорщицки улыбнулась.

- А хочешь, я к тебе в Москву прилечу?

- А ты хочешь прилететь в Москву?

- К тебе? Пожалуй.

Он хохотнул.

- Хватит выдумывать. Куда ты от своего Жульенапоедешь?

Она изобразила возмущение и ткнула его в живот.

- Его зовут Жюльен. Запомни, наконец.

Илья согласно кивнул и улыбнулся, правда, нескольконатянуто. Он очень хотел, чтобы она, наконец, ушла. У него было ещё пару часовперед тем, как следовало ехать к жене. Хотелось побыть одному. Потому чтозавтра будет Лондон, родители... Не будет ни одной свободной минуты.

Алёна всегда была понятливой, без лишних словсобралась, пылко поцеловала на прощание и упорхнула, напомнив выслать её мужунужные документы. Илья пообещал, даже поблагодарил за напоминание, мысленнодивясь на самого себя. Он всё-таки невероятный циник. А она не лучше.

Оставшись один, прошёл в спальню и лёг в постель.Закрыл глаза.

Два часа - и он снова семейный человек.

Ванька уже минут десять усердно размазывал маннуюкашу по тарелке и мотал ногой. Тянул время, надеясь, что Ксения в поспешныхсборах о каше забудет. Она несколько раз прошла мимо него, неизменнозаглядывала в его тарелку, но молчала. Потом не выдержала.

- Ваня, ешь. Мы же в садик опоздаем.

Он поднял ложку и наблюдал, как каша тяжело падаетобратно в тарелку.

- Мам, а давай я выпью какау. И печенье съем! Изжелезной банки.

- Печенье будешь вечером есть. А сейчас кашу.

Ваня выпятил нижнюю губу.

- Не хочу... Она невкусная.

- Почему? Такая же, как всегда.

- А она всегда невкусная, - сделал открытие ребёнок иразвернулся на стуле, чтобы посмотреть на мать.

Ксения спрятала улыбку.

- Замечательно, молодой человек. Мама и бабушка готовят,стараются, а ему невкусно.

Ребёнок застыдился, снова повернулся к тарелке и дажесунул в рот ложку каши. Медленно прожевал, но затем решительно отодвинул отсебя тарелку.

- Мама, я не хочу.

Ксения подошла к столу и забрала тарелку. Придвинула ксыну чашку с какао и бутерброд с сыром.

- Ешь, и бегом одеваться. Опаздываем.

- На машине поедем? - спросил Ванька с набитым ртом. Онвыглядел довольным, его ведь избавили от пытки манной кашей. Ксения огляделасьв поисках папки с документами, потом кивнула.

- Да, на машине. А ты лучше жуй. Опаздываем.

Он вытер рот рукой и слез со стула.

- Я всё!

Ксения посмотрела на детскую чашку и хлебные крошки,оставшиеся на столе. Подумала убрать, потом посмотрела на часы и мысленномахнула рукой. Если чашка до вечера постоит на столе, ничего из-за этого неслучится.

- Ты руки помыл? - спросила она, застёгивая молнию наВанькиной куртке.

- И рот тоже.

Она рассмеялась.

- Умница. Голову подними.

Завязывая шарф, Ксения посмотрела на сына, а руки вдругзамерли.

- Ваня...

- Что? - он был занят тем, что разглядывалчеловека-паука, вышитого на варежке, и не сразу поднял на неё глаза.

Ксения аккуратно расправила узел шарфа, а самараздумывала.

- Скажи мне, а что ты в садике про папу говоришь?

Ванька задумчиво выпятил нижнюю губу и невинно посмотрелна мать. Ксения внимательно наблюдала за ним.

- Ваня, я тебя серьёзно спрашиваю.

Он пожал плечами.

- Ничего... Просто так.

- Как это - просто так, Ваня? Ты рассказываешь то, чегонет.

Ребёнок замялся, неловко переступил с ноги на ногу, апотом открыто посмотрел на мать.

- Но ведь у всех есть папы, - заявил Ванька несколькоудивлённо. А затем пылко проговорил: - Мама, ты не бойся, он скоро вернётся.Поработает и приедет. Его же уже долго нет, значит, скоро.

Ксения моргнула раз, другой, и почувствовала, как кгорлу подступают рыдания. Ванька говорил так спокойно, словно знал что-то, чегоона не знала. Он был уверен, что всё будет именно так. Что он ждёт и дождётся.А Ксения не знала, как его переубедить. Она вообще не знала, как и что сейчассказать. Как сдержаться, чтобы своими слезами сына не напугать.

До боли закусила губу и с трудом заставила себя кивнуть.Ванька ещё немного потаращился на неё, потом поправил шапку, которая съезжалана глаза.

- Мне жарко, мама. Можно я за дверью постою?

Она снова кивнула.

Ванька, шурша непромокаемыми штанами комбинезона,подошёл к двери и повис на ручке.

- Только не ходи вниз, жди за дверью, - опомниласьКсения.

Сынуля кивнул и вышел за дверь.

Ксения всхлипнула, не сдержав эмоций, потом подошла кзеркалу, посмотрела на себя и аккуратно вытерла повлажневшие глаза.

Как ей осмелиться сказать Ване, что Илья им никто? Иимеет ли она право лишать сына надежды на чудо?

Сегодня "Волга" не подвела. Ксенияблагополучно довезла Ваньку до садика, а потом направилась в офис. Правда,ждали её совсем в другом месте, но доехать туда сама Ксения и не рассчитывала.Во-первых, старенькая "Волга" на такие путешествия по гололёду былауже неспособна, к тому же Ксения очень боялась "встать" где-нибудьпосреди дороги. А во-вторых, поездка предстояла не близкая, и она в своих силахи умениях была ещё не столь уверена.

Села в машину, надела на ухо уже привычный наушник иткнула в кнопку на телефоне. А когда услышала голос секретарши Сазоновой,деловито проговорила.

- Арина, это Ксения. Закажи мне такси к офису, я будуминут через двадцать.

Коротко поблагодарила, отключилась и посмотрела на себяв зеркало заднего вида. Изобразила любезную улыбку.

Рабочий день начался.

Ехать пришлось на другой конец города, там в одном издорогих автосалонов проводилась фотосъёмка. Снимали завлекательную рекламу длямодного мужского журнала. Пиар-агенство Елены Сазоновой этой рекламой как раз изанималось, это было самым крупным заказом на данный момент, трёхстороннийдоговор, и все силы, соответственно, были брошены именно на этот проект. Носегодня у Лены были другие срочные дела, так что присутствовать на съёмке иследить за всем предстояло Ксении. А это было самое нелюбимое её дело. Здесь отнеё ничего не зависело, зачастую приходилось лишь важно кивать, совершенно непонимая, чем все недовольны и что конкретно их не устраивает. Например, никакне могла понять - почему настолько принципиально видеть на модели именноголубой купальник, а не бирюзовый, хотя никакой особой причины для этого, асоответственно и для скандала, нет. Поначалу сильно переживала по этому поводу,потом решилась поделиться своей проблемой с Сазоновой, а та рассмеялась.