Илья проводил мать недоумённым взглядом, быстро прожевали спросил:

- Мам, а ты куда? Ты что, уходишь?

Та остановилась и в растерянности посмотрела на него.

- Ухожу. Мне к гостям надо.

Говоров развёл руками.

- А кто простыни вниз понесёт?

- Илья, какие простыни? - У Людмилы Алексеевны вырвалсяусталый вздох.

- Ну как?.. Те самые... с доказательствами... чистоты ичестности невесты, - и обратил к жене невинный взгляд. - Я сейчас поем, и мыбыстренько всё оформим.

Света нервно сглотнула, потом выдохнула:

- Клоун, - и ушла в спальню.

Мать же посверлила его тяжёлым взглядом, потом подошла иосуждающе проговорила:

- Ты зачем всё это делаешь?

Илья откинулся в кресле.

- Илья, ты ведёшь себя глупо.

Он сделал страшные глаза.

- Мам, ты же не оставишь меня с ней одного? - свистящимшёпотом начал он. - Ты просто не представляешь, на что она способна! Она такиеужасные вещи со мной вытворяет!..

Мать серьёзно смотрела ему в глаза, потом покачалаголовой и, не зная, что ещё предпринять, отняла у Ильи бокал с вином.

- Тебе не стыдно?

Он кивнул.

- Стыдно. Ты даже не представляешь насколько, мамуль.

Людмила Алексеевна ничего не сказала, поставила бокал настол и ушла.

Говоров несколько минут сидел в тишине. Хмель к томумоменту из головы начал выветриваться, но от этого стало лишь хуже. За дверью спальнитоже было очень тихо, Илья прислушивался, но так ничего и не услышал, ниединого звука. Поднялся и подошёл к двери. Не придумал ничего лучше, какпостучать.

Света дверь распахнула почти мгновенно, посмотрела нанего гневно, а потом размахнулась и дала ему пощёчину.

- Это тебе за то, что ты такая свинья!

Дверь захлопнулась перед его носом, Говоров потрясголовой и потёр щёку, которая словно огнём пылала. Хмыкнул и развернулся.Посмотрел на диван, заваленный мягкими подушками, осознав, что первая брачнаяночь, по всей видимости, откладывается. Кстати, он немало ради этого сделал.

Выключил в комнате свет и улёгся на диване, подложив подголову пару маленьких подушек, поёрзал, устраиваясь поудобнее, и приказал себеспать.

Вот так плохо всё началось.

Если вечером испытывал облегчение оттого, что спатьпришлось на диване, то утром стало стыдно. А когда увидел красные от слёз глазажены - и подавно. Почувствовал себя последней сволочью. Нашёл за чей счётисправлять ситуацию! Разве Света виновата в том, что ему смелости не хватило? Аон снова, по привычке, всю тяжесть вины свалил на неё.

Первое, что он сказал в первое утро их новой жизни,было:

- Прости...

Она не ответила, вообще отвернулась от него, собираласвои вещи.

Илья уже в который раз потёр щёку, которая всё ещёотзывалась неприятной болью.

- Я дурак...

Света покачала головой и горько усмехнулась.

- Нет, Илюша, ты не дурак. Ты умный. Самый умный из нас.Ты всегда знаешь, как своего добиться. Ты ведь с самого начала хотел свадьбуиспортить, у тебя всё получилось, поздравляю!

Стало очень неприятно от её слов, особенно от пониманиятого, что она права, и он просто циник и бездарь.

Сел на кровать рядом с чемоданом и опустил голову.

- Я знаю, я вёл себя ужасно...

- Ужасно? - Света не удержалась от издевательскогосмешка. - Ты меня опозорил перед своей матерью, Говоров! Ты хоть помнишь, какты себя вёл и что ей говорил?

Он покаянно кивнул.

- Это же мама, Свет, она ничего не подумала...

- Да какая разница?! - Она швырнула в чемодан свойхалат. - Ты просто бездушный эгоист! Тебе совсем на меня наплевать, да? На то,что я готовилась, на то, что я этого дня всю свою жизнь ждала! Я так хотела,чтобы вчерашний день закончился романтично, чтобы ты и я, и больше никого вцелом мире!.. а ты всё испортил, Говоров. Как всегда. Ты даже спать улёгся надиване! В нашу первую брачную ночь!

На это обвинение Илья мог бы возразить, в конце концов,она сама перед его носом дверь захлопнула, но не стал. Заметил слёзы у неё наглазах и снова почувствовал себя предателем. Протянул руку и осторожно погладилСвету по плечу. Она дёрнулась, хотела отстраниться, но потом села рядом ивсхлипнула. Говоров обнял её одной рукой, и жена, помедлив секунду, уткнуласьносом в его грудь, заплакала. Илья гладил её по волосам, а сам смотрел на этотзлосчастный балдахин.

Ну не может он быть настолько чёрствым. Это ведь непосторонняя женщина, которую можно сочувственно похлопать по плечу и отпуститьот себя на все четыре стороны. Это его жена. Он вчера сказал "да",согласился взять её в жёны, быть с ней и в горе, и в радости, надел на её палецкольцо, а тот факт, что он делал это нехотя или необдуманно, его совсем неоправдывает. В нужный момент он спасовал, и винить в этом, кроме себя, некого.

Обнял Свету покрепче, уткнулся носом в её затылок изакрыл глаза.

- Я тебе обещаю... обещаю, слышишь? Я оченьпостараюсь быть хорошим мужем.

Она глухо усмехнулась, качнула головой, продолжаялежать у него на руках.

- Ты мне не веришь? А я очень постараюсь... - Говоровосторожно прикоснулся к её волосам. - Знаешь, я вдруг понял... что тыединственная, кто всегда был со мной рядом.

Света слабо дёрнулась, напряглась в его руках, но не отстранилась.

О том утре, первом утре их семейной жизни, ониникогда больше не говорили. То, что он тогда сказал и какие обещания давал,Говоров, наверное, никогда бы не смог повторить для Светы. А она и не просила.Разговоры, пусть и серьёзные, но которые порой должны возникать между близкимилюдьми, важные слова, которые Илья произнёс тогда, неожиданно поставили их вобоюдно неловкое положение. Возможно, Свете и приятно было услышать это, но ужслишком странно она их восприняла, отреагировала на услышанное. Илья не сказалей, что любит, как говорил обычно, он сказал, пусть и не напрямую, что большеему не для кого жить, только для неё, для своей семьи и всё-таки их совместногобудущего.

Илья не мог сказать, что их отношения со Светойизменились, что они стали ближе, стали лучше понимать друг друга. Просто современем жизнь вошла в свою колею, вернулись прежние дела и заботы, они с женойссорились и мирились, правда, гораздо реже, чем раньше. Но в этом не было ихзаслуги. Просто виделись не так часто.

Свадебное путешествие они провели довольно странно,как бы приглядываясь друг к другу, словно знакомы были не много лет, асравнительно недавно. Да и закончился "отпуск" быстро, через пятьдней. Отдыхать было некогда и пришлось вернуться к делам. Если честно, Говоровэтому только обрадовался. Хоть и пообещал быть примерным мужем, но выполнятьсвоё обещание, особенно в первые дни, было непросто. Илья учился быть мужем.Отныне со Светой быть не просто рядом, не только телом и головой, но и душой. Аэто было сложно. В мыслях он постоянно возвращался в Москву. Не к Ксении, нет.Он боялся думать о ней, словно даже своими мыслями, находясь за тысячикилометров от неё, мог ей чем-то помешать или навредить. Сазонова права: Ксениясильная, она со всем справится и без него. Она решила вычеркнуть его из своейжизни, не дождавшись от него решительных действий, и теперь он не в праве былей мешать. Он старался думать о ней, как о прошлом, которое уже не вернётся.Илья уважал принятое ею решение.