Питер, Питер, тыквоед!

Не сберег жену от бед.

Ее на полку посади

Да во все глаза гляди!

Напевая эти песенки, подчас он даже пускался в пляс.

Когда он пребывал в царстве духов, музыка доставляла емунесказанное удовольствие. Он слышал ее только тогда, когда от людей не исходилоникаких прочих звуков. Сюзанна любила напевать во время работы. Однажды Лэшервспомнил несколько древних фраз, которые, судя по всему, звучали на галльском.Их значения, как ни странно, он не знал, а вскоре и вообще их позабыл. В другойраз он продекламировал какие-то проникновенные стихи на латыни, но повторить их,сколько ни пытался, больше не смог.

Как-то ночью он проснулся, чтобы поговорить с Роуан особоре, вернее сказать, о том, что некогда с ним произошло. Очевидно, емучто-то привиделось во сне, потому что он был весь в поту. Потом Лэшер заявил,что они должны отправиться в Шотландию.

— Этот Джулиен. Этот проклятый умник, — говорилЛэшер. — Его подмывало докопаться до самой сути. Узнать суть вещей. Онговорил со мной загадками, которые я отрицал. — Он снова прилег, тихимголосом добавив: — Я Лэшер. Я слово, которое стало плотью. Я тайна. Я проник вэтот мир и теперь принужден страдать от всех последствий, на которые обрекламеня плоть. Но я не имею понятия о том, каковы будут эти последствия. И кто ятакой.

К этому времени своим внешним видом он уже заметно выделялсясреди толпы, однако отнюдь не выглядел монстром. Из-под черной шляпы, которуюон имел обыкновение надвигать низко на лоб, виднелись волнистые, ниспадающие досамых плеч волосы. Плотно обтягивающие фигуру брюки и пиджаки, еще большеподчеркивавшие худощавость фигуры, делали его похожим на представителя слегкачокнутой богемной молодежи. Например, его вполне можно было принять за одногоиз фанатов рок-звезды Дэвида Боуи. Где бы они с Роуан ни находились, люди вездеобращали на него внимание и вполне доброжелательно относились к его веселомусостоянию духа, невинным вопросам, спонтанным и зачастую довольно бурнымприветствиям. Он мог с легкостью заговорить с кем-нибудь в магазине и начатьего расспрашивать о чем угодно, поскольку питал ко всему живейший интерес.Произношение Лэшера носило на себе некоторый налет французского, но в разговорес Роуан теряло этот акцент, как будто подстраивалось под ее собственное.

Если посреди ночи она пыталась позвонить по телефону, онпросыпался и вырывал у нее из рук трубку. Если она хотела выйти из комнаты, онтотчас преграждал ей путь. Он требовал, чтобы останавливались они только в техгостиничных номерах, в которых ванные комнаты были без окон. К тому же онследил за тем, чтобы в них не было телефонных аппаратов; в противном случае онсразу же вырывал их из розетки. Другими словами, он не выпускал Роуан из полясвоего зрения, за исключением тех редких случаев, когда ей удавалось закрытьсяв ванной, прежде чем он успевал ее настичь.

Однажды ее терпение лопнуло, и она попыталась настоять насвоем:

— Я должна позвонить и выяснить, что случилось сМайклом.

К ее удивлению, вместо ответа она получила удар, которыйоказался таким сильным, что она упала спиной на кровать, а пол-лица у неетотчас раздулось, предвещая большой синяк. Лэшер расплакался, после чего лег сней рядом и принялся сосать ей грудь. Потом, не отрываясь от этого занятия,овладел ею, доставив тем самым ей несказанное удовольствие. Когда он принялсяцеловать ее распухшее лицо, она ощутила, что вновь приближается к пикублаженства, несмотря на то, что он уже из нее вышел. Парализованнаясладострастным порывом, она лежала в позе мертвеца — с переплетенными пальцамирук и сложенными вместе ногами.

В ту ночь он поведал ей о своих впечатлениях, когда пребывалсреди мертвых и был для всех потерянным.

— Расскажи мне о своих самых ранних воспоминаниях.

Он ответил, что там, где он был, не существовало времени.

— А что ты чувствовал к Сюзанне? Любовь?

Немного поколебавшись, он сказал, что питал к ней большую,испепеляющую душу ненависть.

— Ненависть? Но почему?

Честно говоря, Лэшер и сам не знал ответа. Устремив взор вокно, он признался, что вообще недолюбливает людей, потому что они неуклюжи,глупы и не могут оперировать возможностями своего мозга так, как он. Поэтому онвсегда их одурачивал, хотя впредь больше был не намерен это делать.

— А какая была погода в то утро, когда умерлаСюзанна? — полюбопытствовала Роуан.

— Мокрая и холодная. Дождь лил как из ведра. Из-заэтого поначалу даже решили отложить сожжение. Однако к полудню все устроилосьсамо собой. Небо расчистилось. И вся деревня была готова к совершениюритуала. — Лэшер выглядел расстроенным.

— Кто тогда был королем Англии? — осведомиласьРоуан. Он покачал головой, из чего явствовало, что он этого не знает.

Потом Роуан спросила его о строении двойной спирали. Он незадумываясь дал описание двух идентичных участков хромосом, содержащих ДНК вдвойной спирали, которые, как он сказал, являли собой их гены. Она поняла, чтоон воспользовался тем самым определением, которое в детстве сама заучивала пошкольному учебнику, готовясь к экзаменам. Причем произнес его с некоторымпонижением голоса, будто именно в такой интонации они были восприняты через нееего разумом, если таковой вообще можно назвать этим словом.

— Кто сотворил мир? — продолжала расспрашивать егоРоуан.

— Понятия не имею! А ты? Ты знаешь, кто его сотворил?

— Есть ли Бог?

— Скорее всего, нет. Спроси других. Это слишком большаятайна. Когда тайна чересчур велика, чаще всего оказывается, что ее вообще несуществует. Поэтому и Бога нет. Наверняка нет.

Приходя в ту или иную клинику, которую они избирали длясвоих опытов, Роуан с Лэшером облачались в белые халаты. Не последнюю рольиграло и то, что она умела держать себя авторитетно, как подобает работающему вданном заведении штатному врачу. Поэтому, когда она набирала пробирки с кровьюЛэшера, что, кстати говоря, всегда было ему не по нутру, никому изобслуживающего персонала не могло даже прийти в голову, что она не являетсяработником больницы, выполняющим какое-то специальное задание. Однажды ейудалось просидеть несколько часов в одной из лабораторий, разглядывая подмикроскопом образцы крови и записывая в журнал результаты своих исследований.Беда была только в том, что ей не хватало необходимых реактивов исоответствующего оборудования.