Со временем они стали реже заниматься любовью. Лэшерпродолжал сосать материнскую грудь, хотя уже не так часто, как прежде. Главнымзанятием для него стало посещение парижских церквей, к которым он сразупроникся бурным неприятием. Охваченный враждебным настроем, он воспылалненавистью и отвращением ко всем атрибутам храмов — как к статуям, так и кдарохранительнице.

Он утверждал, что церкви должны быть не такими.

— Ну конечно, если ты имеешь в виду собор в Доннелейте,то на него они совсем не похожи. И это вполне естественно. Ведь мы в Париже.

Он повернулся к ней и срывающимся на крик шепотом произнес:

— Они сожгли его.

Ему захотелось услышать католическую мессу, и ради этого нарассвете он выдернул ее из кровати и потащил в церковь Святой Магдалины, чтобыприсутствовать на службе.

В Париже стояла холодная погода. Роуан не могла даже толкомпогрузиться в собственные размышления, чтобы он их не прервал тем или инымвопросом. Временами ей казалось, что она уже перепутала день с ночью, потомучто Лэшер мог разбудить ее в любое время, чтобы испить у нее молока илизаняться с ней любовью, что всегда делал грубо, но страстно. Потом она опятьвпадала в дремоту, а он будил ее, чтобы накормить или поговорить о том, чтонедавно видел по телевизору: о новостях или о чем-то еще, привлекшем еговнимание. Его наблюдения становились все более случайными и отрывочными.

Лэшер взял со стола меню и нараспев начал читать названияблюд. Потом вдруг бросился за ручкой и принялся яростно писать:

«Затем Джулиен привел в свой дом Эвелин, и они зачали ЛауруЛи, которая, в свою очередь, родила Алисию и Гиффорд. У Джулиена был ещенезаконнорожденный ребенок, Майкл О'Брайен. Он был оставлен в приюте СвятойМаргариты, после того как его мать ушла в монастырь и стала сестройБриджет-Мэри. Несколько позже у нее родились еще три мальчика и девочка,которая вышла замуж за Алистера Карри. Тот, в свою очередь, дал рождение ТимуКарри, который…»

— Погоди, что ты пишешь?

— Оставь меня. — Он неожиданно вперился в нееиспуганным взглядом и разорвал листок на мелкие клочки. — Где твоитетради? Что ты в них написала? — командным тоном потребовал объясненияон.

Они никогда не удалялись от гостиничного номера, в которомостанавливались. Роуан была слишком слаба; кроме того, молоко у нее так быстронакапливалось, что тотчас начинало течь под блузкой. Когда это происходило,Лэшер, качая Роуан на своих руках, припадал к ее груди и начинал ее сосать. Отэтого действа ею овладевало приятное до умопомрачения ощущение, и она забывалаобо всем на свете, в том числе и о преследовавших ее страхах.

Она поняла, что вся его власть над ней, так сказать, егокозырная карта заключалась в дивном ощущении умиротворения, в волшебномсостоянии радости, которое она испытывала просто от того, что находилась с нимрядом, часами слушала его торопливую и зачастую наивную речь и наблюдала затем, как он относится к тем или иным вещам.

Но что за создание природы являл собой он? Роуан с самогоначала жила иллюзией, будто он был ее творением, которое она создала с помощьюсилы телекинеза, вернее сказать, превратила в него вынашиваемого ею ребенка.Но, поскольку существовало множество противоречий, которые невозможно былообъяснить, у нее появились в этом вопросе большие сомнения. И главное, она немогла припомнить, чтобы в тот миг, когда он, трепыхаясь на полу в околоплодныхводах, боролся за свою жизнь, у нее в сознании отчетливо возникла быкакая-нибудь конструктивная мысль. Правда, она дала ему нечто вроде сильнойпсихической подпитки. Дала даже молозиво, драгоценные первые капли из своейгруди, которые были необычайно питательными.

Но рожденный ею субъект был высокоорганизованным созданиемприроды, а не каким-то там монстром Франкенштейна, созданным из отдельныхчастей, или продуктом черной магии. Более того, Лэшер сам был хорошо осведомлено достоинствах своего организма — о том, что умел быстро бегать и чуткоулавливать запахи, которые были недоступны ее нюху, а также о том, что самиспускал запах, который непроизвольно чувствовали другие и который подчасбесцеремонно вторгался в нее. Когда это происходило, ее охватывал суеверныйстрах перед тем, что он мог полностью лишить ее воли, ибо оказываемое этимблагоуханием на нее действие было сродни половому аттрактанту.

Теперь она вела дневник более тщательно, более подробно,чтобы в случае, если с ней что-то произойдет, тот, кому он попадет в руки, могразобраться в написанном.

— Мы достаточно долго живем в Париже, — как-то разсказала Роуан. — И рискуем тем, что нас могут здесь обнаружить.

Они получили два банковских извещения. Теперь в ихраспоряжении было целое состояние, и, чтобы разместить его по разным счетам итаким образом спрятать, она потратила целый день, при этом Лэшер не отходил отнее ни на шаг. Ей хотелось уехать, возможно, в более теплое место.

— Оставь, дорогая моя, свою ненужную затею. Мы и такуже сменили десять отелей. Перестань волноваться и проверять замки. Ты самапрекрасно знаешь, что все дело в количестве серотонина в твоем мозгу. Нарушенмеханизм, ответственный за чувство страха. Тебя мучают навязчивые идеи. Но ведьты к этому была предрасположена всегда.

— Откуда ты это знаешь?

— Я уже говорил тебе. — Он внезапно осекся изамолчал. Последнее время она стала замечать, что Лэшер стал болеескрытным. — Я знаю это потому, что это известно тебе. Когда я пребывал вмире призраков, то ведал все, что ведали мои ведьмы. Это я…

— Что? О чем ты сейчас подумал?

По ночам он стоял у окна и смотрел на огни Парижа. Онпо-прежнему занимался с ней любовью, невзирая на то, спала она или бодрствовала.Его усы стали густыми и мягкими, а борода уже покрывала весь подбородок.

Но родничок на темени до сих пор у него не закрылся.

Несомненно, он развивался по программе, совершенно отличнойот тех, по которым проходили этапы роста известные миру живые организмы. Роуанпыталась сравнивать его с разными видами, перечисляя его характерныеособенности и находя подобные у других представителей фауны. Так, например, онапришла к заключению, что его руки обладали силой, свойственной низшим приматам,но имели более развитые пальцы и суставы. Любопытно было посмотреть, чтопроизойдет, если он сядет за пианино. Однако его слабым местом была зависимостьот большого количества кислорода. Не исключено, что из-за его недостатка Лэшермог задохнуться. Тем не менее эта особенность не мешала ему быть сильным. Оченьсильным. Интересно, как он себя поведет, если окажется в воде?