– Мужской. Но слов я не разобрала. У меня телевизор орал.

– А почему, простите, вы не вышли встретить мужа? Непоинтересовались, кто с ним пришел?

– Мы поцапались сильно. До его гостей мне дела не было. Язлилась.

– Почему?

– Долго объяснять.

– И все-таки, в двух словах, – осторожно попросил Мальцев, –это важно.

– Что важно? Почему мы ругались? Почему разводитьсясобрались? – взвилась Инна. – Я ведь все этому хмырю-следователю изложила. Спостельными подробностями, как он требовал. Он, знаете, интимные детали оченьуважает, этот ваш следователь Гусько. Вам что, тоже охота чужое грязное бельеперетряхнуть?

– Неохота, – честно признался Мальцев, – но приходится.Однако интимные детали мне не нужны. Главное, что меня интересует: у вашегомужа была другая женщина?

– Наверняка, – презрительно фыркнула Инна, – была и не одна.

– Даже так? Не одна?

– Ну, я их не считала. Вообще, если несколько, это необидно. Противно, конечно, так сказать, негигиенично. Но для семьи опасней,когда одна, постоянная…

– Он сказал вам, куда идет и когда вернется?

– Он не сказал ни слова. Но шел к ней. «Так, значит,все-таки была одна, постоянная», – отметил про себя Мальцев и спросил мягко:

– Почему вы так думаете?

– Именно потому, что уходил молча.

– Странная логика, – пожал плечами Гоша, – обычно в такой ситуациимужчины, наоборот, что-нибудь сочиняют…

– Ну, наверное, вам видней, как ведут себя мужчины в такойситуации, пожала плечами Инна, – одни врут, другие молчат. Но нормальная женавсегда чувствует.

– Ладно, я понимаю, вам неприятно говорить на эту тему.Простите, последний вопрос. Что вы знаете об этой женщине?

– Ничего. Вы у Завьялова спросите, у владельца издательства.Вот он вам все расскажет, в деталях, и телефон даст. А я не знаю и знать нехочу.

* * *

– А к нам из милиции приходили, – сообщила Соня, внимательноглядя Федору в глаза.

– Да? – Лицо его на миг окаменело, но он тут же справился ссобой, выдержал пристальный Сонин взгляд и даже улыбнулся. – Очень интересно.

– Это действительно интересно, – кивнула Соня. – Междупрочим, про вас спрашивали.

– Соня! – послышался голос Надежды Павловны из кухни. – Супуже холодный. Иди есть!

– Я сейчас! – крикнула Соня в ответ, продолжая глядетьФедору в глаза.

– Подожди, – тихо сказал он, – успеешь. Кто приходил и чтоспрашивал?

Они стояли в прихожей и смотрели друг на друга. Федор толькочто вошел, еще не успел снять ботинки. Соня открыла дверь на его звонок, и ейтут же пришла в голову идея – сказать про милицию. И посмотреть, как онотреагирует.

Он отреагировал именно так, как она предполагала.

– Ничего, – она развернулась и побежала на кухню, – шутка!

Вера сидела перед компьютером, откинувшись на спинку стула ивнимательно глядя на экран. В молочно-белой мути плавали какие-то причудливыефигурки.

Федор встал у нее за спиной, наклонился и, приподняв волосы,поцеловал в затылок.

– Привет. – Она слегка дернула головой, отстраняясь от него.

– Что случилось? – спросил он и попытался ее обнять.

– Федор, не надо, – сказала она спокойно, – не трогай менясейчас. Ладно? Там на кухне мама и Соня обедают, можешь к ним присоединиться.

– Я не голоден. – Он отошел и сел в кресло. – Вера, объясни,что происходит.

– Ничего, – она наконец развернулась на стуле и посмотрелана него, ничего не происходит. У меня проблемы с компьютером. Сейчас будувызывать специалиста.

– То ты запираешься в комнате, потом убегаешь, ничего необъясняя. То отворачиваешься и не желаешь со мной разговаривать. Вера, что задела?

– Прости, мне надо позвонить насчет компьютера. Я позвоню, апотом объясню.

Она вышла в прихожую, он услышал, как она набрала номер ипроизнесла в трубку:

– Здравствуйте, для абонента… – она назвала номер. –Валентин, это Вера Салтыкова. У меня, кажется, опять вирус. Если можете,приезжайте поскорей. Адрес у вас есть. Заранее спасибо.

Вера говорила громко, он слышал каждое слово.

Вернувшись в комнату, она хотела опять сесть за свой стол,но Федор поймал ее за руку, усадил к себе на колени.

– Не надо, – тихо сказала Вера, – в любой момент могут войтимама и Соня.

– Ну и что? Ты думаешь, они не догадываются о нашихотношениях?. – Его руки были уже под блузкой.

– Соня – ребенок. Мама – пожилой человек. Они, конечно,догадываются, но демонстрировать это перед ними не стоит.

Вера попыталась встать с его колен, но почувствовала, что ондержит ее очень крепко, слишком крепко. И нет в этом никакой нежности, любовнойигры.

Ей стало страшно, как никогда в жизни. Еще ничего особенногоне произошло, ничего не изменилось. Она сидела в своей родной комнате, наколенях у человека, за которого еще два дня назад собиралась замуж. И вдруг ейпоказалось, что в любой момент он может не то что сделать ей больно, а простовзять и убить. Вырываться, кричать, звать на помощь бесполезно. Кого звать напомощь? Маму с Соней? Их он тоже может… Запросто…

Вера зажмурилась, словно стараясь отогнать это наваждение.Кто бы он ни был, убивать все-таки не станет. Зачем? Ему надо что-то узнать, ноне убить. За убийство расстреливают… Зачем ему?..

– Феденька, не надо меня так держать, – голос ее прозвучалспокойно и ласково, – это неприятно.

– А мне неприятно, когда из меня делают придурка, – медленнопроговорил он.

– Стас погиб, – сказала она еле слышно, – никто не делает изтебя придурка.

– Этот бородатый? – спросил Федор равнодушным голосом.

– Да. Этот бородатый. Мы были знакомы пятнадцать лет.

– Вы не просто были знакомы. Он приходил тебя трахать, когдаему вздумается. Он что, под машину попал от огорчения?

– Перестань, – поморщилась Вера, – успокойся. И отпустименя, пожалуйста.

– А милиционер зачем приходил? Или Соня придумала?