– Надо бы подкрепиться, дорогие мои! – В салон вошелТибинг и, весело улыбаясь, поставил на стол несколько банок колы и коробкукрекеров. Затем извинился за столь скудное угощение: просто давно не пополнялприпасов на борту. – Наш друг монах все еще отказывается говорить, –добавил он. – Но ничего, ему надо дать время. – Он откусил от крекерабольшой кусок и уставился на листок со стихотворением. – Итак, милые мои,есть ли идеи? – Он поднял глаза на Софи. – Что пытался сказать этимваш дедушка? Где, черт побери, надгробный камень, которому поклонялисьтамплиеры?

Софи лишь молча покачала головой.

Тибинг снова занялся стихотворением, а Лэнгдон вскрыл банкус колой и отвернулся к иллюминатору. Надгробье тамплиеров – это ключ. Он отпилглоток из жестяной банки. Надгробие, которому поклонялись тамплиеры. Колаоказалась теплой.

Ночь быстро сдавала позиции, за стеклом становилось всесветлее, и Лэнгдон, наблюдавший за этими превращениями, вдруг увидел внизупоблескивающую морскую гладь. Ла-Манш. Теперь уже скоро.

Видимо, Лэнгдон в глубине души надеялся, что озарение придетк нему с рассветом, но этого не произошло. Чем светлее становилось за стеклом,тем призрачнее становилась истина. В ушах звучали строки, написанныепятистопным ямбом, заклинания Хиерос гамос и других священных ритуалов, ревсамолета.

Надгробие, которому поклонялись тамплиеры.

Самолет летел совсем низко, когда Лэнгдона вдруг осенило. Онсо стуком поставил на стол пустую жестянку от колы.

– Вы мне не поверите, – начал он и обернулся к Тибингуи Софи. – Мне кажется, я знаю… про надгробие тамплиеров.

Глаза у Тибинга стали как блюдца.

– Вы знаете, где надгробие?

Лэнгдон улыбнулся:

– Не где. Я наконец понял, что это.

Софи всем телом подалась вперед.

– Мне кажется, слово «headstone», «надгробие», здесь следуетпонимать в его прямом изначальном смысле. «Stone head» – «каменнаяголова», – объяснил Лэнгдон. – И никакое это не надгробие.

– Что за каменная голова? – спросил Тибинг. Софи тожебыла удивлена.

– Во времена инквизиции, Лью, – начал Лэнгдон, –Церковь обвиняла рыцарей-тамплиеров во всех смертных грехах, правильно?

– Да, это так. Священники не уставали фабриковать против нихобвинения. В содомии, в том, что они якобы мочились на крест, в поклонениидьяволу – список весьма пространный.

– И в этом списке значилось также идолопоклонничество,верно? Церковь обвиняла тамплиеров в том, что они тайно совершают ритуалы,молятся перед вырезанной из камня головой… символизирующей языческого бога…

– Бафомет! – возбужденно перебил его Тибинг. – ОГосподи, Роберт, ну конечно же, вы правы! Это и есть камень, которомупоклонялись тамплиеры!

Тут Лэнгдон быстро объяснил Софи, что Бафомет был языческимбогом плодородия. Считалось, что он наделен невиданной мужской силой. Бафометачасто изображали в виде головы барана или козла – общепринятых символовплодовитости. Тамплиеры почитали Бафомета, вставали в круг, в центре которогонаходилась каменная голова, и хором читали молитвы.

– Бафомет! – радостно рассмеялся Тибинг. –Церемония была призвана восславить магию сексуального единения, дающего новуюжизнь, но папа Климент был убежден, что Бафомет – это на самом деле головадьявола. Каменная голова использовалась им в качестве главной улики в делетамплиеров.

Лэнгдон кивнул. Современные верования в рогатого дьявола,или же сатану, уходили корнями к Бафомету и попыткам Церкви представить этогорогатого бога плодородия символом дьявола. И Церковь в этом преуспела, но лишьчастично. На традиционных американских открытках ко Дню благодарения до сих поризображают рога – языческий символ плодородия. «Рог изобилия» также был даньюБафомету и возник во времена поклонения Зевсу, который был вскормлен козьиммолоком. Рог у козы отломился и волшебным образом наполнился различнымиплодами. Бафомет часто появлялся на групповых снимках: какой-нибудь шутникподнимал над головой друга два пальца в виде буквы «V», символа рогов. Лишьнемногие из шутников догадывались о том, что этот жест на деле демонстрируетмужскую силу жертвы насмешек.

– Да, да! – возбужденно твердил Тибинг. – Должнобыть, в стихах речь идет именно о Бафомете. Это и есть тот камень, которомупоклонялись тамплиеры.

– Хорошо, – кивнула Софи. – Но если Бафомет и естьтот камень, которому поклонялись тамплиеры, то тут у нас возникает новаяпроблема. – Она указала на диски криптекса. – В слове «Бафомет» семьбукв. А ключевое слово может состоять только из пяти.

Тибинг улыбнулся во весь рот:

– Вот тут-то, моя дорогая, нам и пригодится код этбаш.

Лэнгдон был потрясен. Сэр Тибинг только что закончил писатьпо памяти древнееврейский алфавит из двадцати двух букв, или alef-beit, какназывался он в оригинале. Ученый предпочел использовать латинский шрифт вместобукв на иврите, но это не помешало ему прочесть алфавит с безупречнымпроизношением.

A B G D H V Z Ch T Y K L M N S O P Tz Q R Sh Th

– «Алеф, Бет, Гимель, Далет, Хей, Вав, Заин, Хэт, Тэт, Йод,Каф, Ламед, Мэм, Нун, Самех, Айн, Пэй, Цади, Коф, Рейш, Шин и Тав». –Тибинг театрально приподнял бровь и продолжил: – В традиционном написании надревнееврейском гласные не присутствовали. Стало быть, если записать слово«Бафомет» с использованием этого алфавита, мы потеряем три гласные. И у насполучится…

– Пять букв! – выпалила Софи. Тибинг кивнул и сновапринялся писать.

– Ну вот, так пишется слово «Бафомет» на иврите. Я все жевписал маленькими буквами гласные, чтобы было понятнее. Разумеется, следуетпомнить, – добавил он, – что на иврите слова пишутся слева направо,но нам будет проще применить этбаш именно так. Ну и последний этап. Мы должнысоздать схему замен, переписав алфавит в обратном порядке.

– Есть и более простой способ, – сказала Софи и взяла уТибинга ручку. – Пригоден для всех типов шифров зеркальной замены, в томчисле и для кода этбаш. Маленький фокус, которому меня научили в колледжеХоллоуэй. – И Софи переписала первую половину алфавита слева направо, азатем под ним написала и вторую половину, только на этот раз справаналево. – Шифровальщики называют его складным. Так гораздо проще ипонятнее.

Тибинг полюбовался ее работой и одобрительно хмыкнул:

– Вы правы. Приятно видеть, что ребята из колледжа Холлоуэйне тратят времени даром.