тем за промежуток своего беспамятства он убил троих человек и серьезно ранил еще двоих. Несомненно, он совершил эти преступления в каталептическом состоянии. Воскресная прогулка обернулась совсем не так, как он предполагал, выходя из дома. Жена этого пекаря состояла в той же секте, что и жертва, о которой говорилось выше, – тоже являлась «святой», так что мотив этого преступления аналогичен описанному ранее.

821 Чем дурнее и злее человек, тем сильнее он старается навязать другим свою злобу, которую сам не хочет показывать внешнему миру. Булочник и житель Рейнской области были прежде уважаемыми людьми. До того, как они совершили свои преступления, они наверняка изумились бы, предположи кто-нибудь, что они способны на нечто подобное. Они определенно никогда не помышляли об убийстве сознательно. Эта идея внушалась им бессознательно как средство воспроизведения злых инстинктов их жен. Человек – очень сложное существо; да, он много знает о мире вокруг, но очень мало знает о самом себе.

К вопросу о врачебном вмешательстве

[На 66-м конгрессе психиатров и неврологов юго-запада Германии в Баденвайлере выступил с докладом доктор Медард Босс, изложивший участникам конгресса, среди прочего, историю одного трансвестита «с точки зрения экзистенциально-аналитического подходов». Лечение завершилось полной кастрацией, в том числе ампутацией пениса и внедрением искусственных половых губ. Доклад вызвал критические комментарии со стороны ряда коллег[295] (см. журнал Psyche, IV, 4, с. 229 и далее). Помимо этого, журнал разослал двадцати восьми врачам анкету с вопросами по поводу доклада доктора Босса, а последний счел возможным дать отдельный комментарий на результаты опроса (см. журнал Psyche, IV, 7, с. 394 и далее). Ввиду важности этого случая для взаимоотношений врача и пациента редакторы журнала задали врачам, имена которых назвал доктор Босс, следующие вопросы:

1. Считаете ли вы допустимым, с общемедицинской точки зрения, вмешательство, к которому прибегнул доктор Босс?

2. Считаете ли вы такое вмешательство допустимым с точки зрения психотерапевта?]

К. Г. Юнг (Кюснахт – Цюрих):

822 Начну с того, что мне пришлось долго продираться сквозь страницы доклада. Экзистенциалистский жаргон, на мой взгляд, совершенно здесь излишний, чрезмерно усложняет ситуацию и нисколько не облегчает чтение. Пациент явно стремился превратиться в женщину, насколько это возможно, и намеревался в равной степени стойко противостоять любому другому влиянию. Вполне ясно, что с этим ничего нельзя было поделать психотерапевтически. Вот ответ на вопрос 2. Подобная операция не имеет ничего общего с психотерапией, ведь любой, включая пациента, мог бы посоветовать себе обратиться к хирургу за кастрацией. Если доктор Босс дал пациенту такой совет, то это его личное дело, и об этом не пристало рассуждать во всеуслышание на публике.

823 На вопрос 1 ответить не так просто. По принципу nulla poena sine lege[296] вмешательство такого рода видится «оправданным», если закон его либо разрешает, либо прямо не запрещает. Косметические операции не находятся вне закона, и если мне удастся убедить хирурга ампутировать мне палец, это его и мое личное дело, проблема индивидуальной этики. Если кто-то в состоянии compos mentis[297] желает быть кастрированным, а после операции чувствует себя счастливее, чем прежде, то в его поступке не так уж много того, против чего можно было бы справедливо возразить. Если врач убежден, что такая операция действительно поможет пациенту и никому не причинит вреда, этическая установка на всемерную помощь ближнему вполне может побудить его выполнить операцию, и никто не вправе против этого возражать. Правда, он должен осознавать, что этой несколько необычной и нетрадиционной процедурой он опасно оскорбляет коллективную профессиональную этику сообщества врачей. Более того, операция затрагивает орган, который служит предметом коллективного табу; иными словами, кастрация есть мистическое увечье, производящее сильное впечатление и потому отягощенное эмоциональными соображениями всякого рода. Врач, отважившийся на подобное вмешательство, не должен удивляться коллективной негативной реакции. Он может оправдаться перед собственной совестью, но ставит на кон репутацию, нарушая коллективные нормы и чувство. (Палач находится приблизительно в том же положении.) Оскорбления такого рода не в интересах медицинской профессии, поэтому они совершенно справедливо вызывают отвращение.

824 Доктор Босс поступил бы разумнее, храня приличествующее этой щекотливой истории молчание, а не предавая его urbi et orbi и не похваляясь каким-то там «аналитическим» подходом, как бы он ни стремился оправдать себя в глазах своей профессии. Очевидно, он имеет крайне смутное представление о том, насколько его действия оскорбляют чувства профессионалов от медицины.

825 Таким образом, я могу ответить на вопрос 1 следующим образом: по вышеуказанным причинам я считаю вмешательство с медицинской точки зрения опасным, если вообще допустимым. С личной же точки зрения я бы посоветовал признать за доктором Боссом презумпцию невиновности.

Предисловие к книге Дж. Кастэнса «Мудрость, безумие и глупость»

826 Когда я работал в 1906 году над своей книгой «Психология раннего слабоумия»[298] (так тогда называли шизофрению), то никак не мог предположить, что в последующие полстолетия психологические исследования психозов и их содержаний практически не будут развиваться. Догмат (или интеллектуальное суеверие), гласящий, что действенны исключительно физические причины, до сих пор преграждает путь к психике пациента и побуждает психиатра к самым безрассудным и разнообразным вольностям в работе с этим самым деликатным из всех наших органов, хотя ему следовало бы задуматься о возможности подлинно психических причин и следствий, вполне очевидных для непредубежденного ума. Требуется лишь обращать на них внимание, но именно этому и препятствуют материалистические предрассудки, даже когда осознается вся тщетность метафизических допущений. Органическое, пусть его природа в значительной степени неизвестна и сугубо гипотетична, кажется гораздо более убедительной причиной, нежели психическая реальность, ибо последняя не существует сама по себе и потому рассматривается как некий пар, как след дыхания, так сказать, белковой схемы мироздания. Откуда вообще известно, что единственной на свете реальностью является физический атом, если его существование невозможно доказать без участия психики? Если и есть что-то такое, что может быть признано первичным, то это, несомненно, психика, а не атом, который, как и все остальное в нашем опыте, непосредственно воспринимается нами лишь как психическая модель или образ.

827 До сих пор живо помню то потрясающее ощущение, которое постигло меня, когда я впервые сумел расшифровать полную, казалось бы, бессмыслицу шизофренических неологизмов. Полагаю, это все же было несравненно легче, чем расшифровывать иероглифы или клинопись. Пусть иероглифы и прочие надписи открывают нам подлинную картину интеллектуальной культуры древнего человека – достижение, которое, безусловно, нельзя недооценивать, – но расшифровка плодов безумия и иных