Несколько раз киваю. Но что с Еленой?

Снова тишина. Дэниел предлагает мне кофе, но я отказываюсь. Я хочу увидеть львицу.

Через некоторое время ожидания на кухне я наконец слышу, как открывается дверь. Бегу в прихожую и вижу, как входит мать. А Елена где?

Она идет чуть позади, но не смотрит на меня и сразу отворачивает голову.

Черт побери, что с ней случилось?

Она избегает моего взгляда. Ее лицо повреждено с одной стороны, на губе видны швы. Сначала ничего не понимаю, потом ко мне вспышкой возвращается воспоминание об этой ночи. Нет, я не мог этого сделать…

Быстро подхожу к ней. У меня уже слезы на глазах. Не мог я, черт побери!

– Елена, я… малышка…

Мои руки дрожат. Она отступает к двери. Почему она не смотрит на меня?

– Детка, посмотри на меня, пожалуйста, я…

– Тиган.

Отец хватает меня за руку. Вырываюсь.

Почему Елена не смотрит на меня? Вижу, как ее глаза закрываются, текут слезы, она не прикасается ко мне и отворачивается, а я просто стою, держа ее за щеки.

– Елена, прости, я… Прости, я не нарочно, прости. Пожалуйста, посмотри на меня.

Она мотает головой и осторожно отталкивает меня.

Поскольку я не хочу причинять ей больше вреда, легко позволяю оттолкнуть меня, не сопротивляясь. Мне вдруг стало трудно дышать. Почему она меня отвергает?

– Елена, поднимайся в свою комнату, – приказывает отец.

– Дэниел… – выдыхает мать.

– Елена! – добавляет он.

Львица подползает к двери и взбирается вверх по ступенькам. Каждый ее шаг доставляет мне нестерпимую боль. Чувствую, как по щекам текут слезы и обжигают меня изнутри.

– Елена, черт возьми, что происходит? – выпалил я.

Пытаюсь последовать за ней, но отец снова хватает меня за руку.

– Подожди, нам нужно поговорить.

– Не трогай меня, мать твою! Елена!

Толкаю его, но он протискивается между лестницей и мной.

– Идем, идем же…

– Тиг, я ее нашел. Смотри. Смотри!

Вздрагиваю. Чеви идет между нами вприпрыжку с чем-то в руке. Опускаю на него глаза. Он размахивает какой-то фотографией в рамке. Осторожно беру ее в руки, чтобы лучше рассмотреть. На фотографии его отец, молодой, в дерзком прикиде 80-х.

Его рука лежит на плечах парня чуть повыше него, тоньше и похожего на меня как две капли воды. У меня такое ощущение, что я вижу себя лет через пятнадцать, только без татуировок. Парень на фото держит в одной руке сигарету, а в другой пиво.

Нахмуриваюсь и перевожу взгляд на отца – он все еще стоит между мной и лестницей. Он вздыхает, закрывая глаза.

– Чев, иди в свою комнату! – холодно произносит он.

Парнишка тускнеет и отправляется в комнату.

– Дэниел, Чеви тут ни при чем, – вздыхает мать.

– Нет времени, – отрезает он. – Разберись с Еленой, пожалуйста.

Она бросает на него косой взгляд и отталкивает, чтобы пройти к лестнице.

– Пойдем-ка в мой кабинет, – говорит он.

Не двигаюсь. Он серьезно? Обмениваемся выжидательными взглядами.

– Тиган, я обязательно расскажу тебе об этом, но сейчас неподходящий момент.

– Это кто?

– Идем в кабинет – там мы спокойно все обсудим.

Смотрю на лестницу. Елена важнее этой дурацкой фотографии.

– Ну же, Тиган, пожалуйста, – настаивает отец.

Он немного подталкивает меня, но я сопротивляюсь. Я пойду, если меня не будут хватать за руку! Отступаю и бросаю на него злобный взгляд.

В кабинете он закрывает дверь, подавая мне знак сесть. Я остаюсь стоять. Напряжение все возрастает. Что-то внутри меня заставляет остаться, чтобы узнать больше о том типе, похожем на меня, но при этом мне хочется подняться по этим чертовым ступенькам, чтобы освободиться от ужаса, который я испытал, увидев Елену в таком состоянии.

Отец стоит у двери и указывает на фотографию, которую я все еще держу в руках.

– Этот парень… – начал он, остановился, потер лицо. – Извини, ночь была слишком короткой для всех. Я… Черт, поверь, все не так сложно, как кажется. Этот парень…

Черт, давай же! У меня скоро закончится терпение!

К горлу подступает комок. Я почти уверен, что уже не в состоянии связать и двух слов. Отец смотрит на фотографию, но ничего не говорит. Пинаю ногой стул, стоящий напротив его стола. Он поднимает глаза и продолжает.

– …он был моим лучшим другом.

Это все? И какое это имеет отношение ко мне? Наверняка есть какая-то связь.

Отец вздыхает и пятится к двери, заложив руки за спину.

– Мы с ним были не разлей вода. Он был способен на какую угодно авантюру: и чтобы повеселиться, и денег заработать. Мы были молоды и глупы. И вот однажды я встретил Энджи, и мы стали жить вместе. Он жил с нами какое-то время, спал на диване в нашей маленькой квартирке, и это было задолго до рождения Елены. И до тебя тоже.

Я ни на секунду не отрывал от него взгляда, и полностью замер. Что значит «до меня»? Снова повисла тишина. Пытаюсь набрать в легкие как можно больше воздуха, но заранее знаю, что то, что меня ждет, наверняка будет слишком жестоким для моего состояния.

Стою неподвижно, просто глядя на фотографию в моих руках. Едва сдерживаю дрожь от накатившего волнения. Кто же тогда этот парень? Это ведь не мой отец?

– Однажды утром он явился с лицом самого счастливого парня на свете, – подхватывает отец. – Он объявил нам, что у него только что родилась дочь. Мы с Энджи были в шоке, потому что у него не было никакой девушки, кроме той официантки, Дебби, с которой он время от времени виделся, но у нее уже кто-то был. Он был совершенно растерян. В тот день он ушел, сказав нам слово в слово: «Я заберу их, ее и моего ребенка».

Но он так и не вернулся. Три дня спустя, морг возле Центрального парка связался с нами, чтобы сказать, что они нашли его тело в озере…

Судорожно моргаю. Ничего не понимаю, кроме боли, которая, кажется, обрушивается на отца. Какое отношение все это имеет ко мне? Он не мой отец, так как у него родилась дочь. Черт, это бессмыслица. Кто это? Мой дядя? Отец Елены? Нет, это невозможно, так как мать Елены уже была с директором…

– Мы везде искали его девушку и ребенка. Мы хотели им помочь, ведь он был мне как брат. У него ни гроша за спиной, он все отдавал. Полиция провела расследование. Пуля в голову в Бронксе не была чем-то необычным, поэтому они посчитали его смерть результатом разборок между бандами. А мы продолжали искать его дочь повсюду. Мне пришлось обзвонить шестьсот «Дебби Торн» за последние семнадцать лет и спросить, не была ли одна из них подружкой некоего Тигана О’Брайана.