В 1915 г. периодическая печать не обошла вниманием десятилетие событий 1905 г. Правда, далеко не все издания уделили хоть какое-то внимание Советам как явлению того периода. В основном вопрос о Советах затрагивался социалистическими газетами и журналами. Так, меньшевистская легальная газета «Рабочее утро», издававшаяся в октябре-декабре 1915 г. (редактор-издатель – И.Н. Слюзин), следила за развитием событий, связанных с выборами представителей рабочих в ВПК. Некий «В. Г.» опубликовал в номере от 22 октября статью «Из истории 1905 г. (1905–1915 гг.)», очевидно в связи с 10-летием событий первого года Первой русской революции. Он писал, что в 1905 г. рабочий класс имел настрой на защиту своих интересов, однако ему не хватило организованности, тем не менее именно опыт организаций, считает автор, представляет интерес. Останавливаясь на опыте Петербургского совета 1905 г., «В. Г.» писал: «Совет рабочих депутатов не превратился, сохраняя самостоятельность, в общенародное представительство или в общенародный орган, хотя такие тенденции и намечались, оставшись своего рода рабочим парламентом»[938]. Обстоятельство узкой социальной базы Совета, а также наличия бойкотистов, изолировавших рабочее движение, – те причины, по которым, по мысли автора, Совет потерпел поражение. Бойкотизм в рабочей среде он рассматривает как явление негативное, и современные ему события – очевидно, под ними имеется в виду и кампания по бойкоту выборов в ВПК – показывают, что рабочие «ещё слишком мало знакомы с историей своего класса, слишком мало учли её уроки»[939]. Так, статья показывает, что на страницах социал-демократической печати имела место некая дискуссия о необходимости принятия бойкотистской позиции большевиков и, соответственно, воплощения в жизнь идеи создания Совета.

В газете «Призыв», позиционировавшей себя как объединённый орган социал-демократов и социалистов-революционеров, в октябре 1915 г. была опубликована статья Б. Воронова «Революция и оборона страны». В ней автор, уделяя основное внимание внутриполитической ситуации в стране в связи с событиями войны, вспоминал опыт 1905 г. и отмечал, что многие в данный момент обращаются к нему как примеру действий на случай обострения революционной ситуации. Говоря об этом опыте более конкретно, Воронов писал, что имело место «почти полное отсутствие организованности движения, если не считать Совета Рабочих Депутатов, правда, сыгравшего, благодаря общей стихийности движения, весьма малую роль»[940]. Воронов допускал теперь, в 1915 г., создание самочинных крестьянских и рабочих организаций и, предвидя возражения о возможных арестах и недопущении создания таких организаций, писал, что так действительно будет, но только до тех пор, «пока в этом не станет принимать участие вся масса»[941]. Мысль автора была направлена на то, что революционному движению внутри страны необходимо объединяться, и только тогда борьба демократии против самодержавия увенчается успехом.

В самарской социал-демократической газете «Наш голос» (редактор – П.В. Толстошеев) некий автор с инициалом «К.» опубликовал свои воспоминания «Московские печатники в октябрьские дни 1905 года». Говорилось, что 25 сентября печатники открыли первое депутатское собрание, давшее начало Совету депутатов, «которому в движении 1905 года суждено было сыграть огромную роль»[942]. Совет старался, как мог, отстаивать экономические интересы бастующих перед предпринимателями. По свидетельству автора, «пламенные речи» ораторов на заседаниях Совета производили особое впечатление на собравшихся. Решительно рабочие печатного дела боролись за свободу печати. В своём изложении, как указывал автор, он опирался как на собственные воспоминания, так и на сведения В.Б. Шера из его книги о рабочих печатного дела Москвы.

Интересно, что имеется свидетельство того, что память о Советах 1905 г. сохранилась не только в самарской социал-демократической печати, но и в среде местных социал-демократов. Так, по агентурным сведениям, летом 1916 г. состоялось собрание местных большевиков за Волгой; как отмечается в документах полицейских учреждений, существовал Самарский комитет РСДРП. Осенью 1916 г. в самарской чайной «Луна» были задержаны два человека, которые оказались Александром Сапожковым и Виктором Новиковым, которые были беглыми солдатами. У Сапожкова были обнаружены при личном обыске три документа – «Правила конспирации для кружков высшего и низшего типа», а также «Статья 1-я» и «Статья 2-я»[943]. В сущности, учитывая сведения жандармского управления, эти материалы являлись конспективным изложением основных мыслей большевиков о революционном процессе в стране, о положении пролетариата, об отношении к войне; эти тезисы были необходимы для кружковой пропаганды в среде местных рабочих. «Статья 1-я» была посвящена рабочему вопросу во время войны, дороговизне жизни, безработице, эксплуатации рабочих промышленниками. А «Статья 2-я» была посвящена истории борьбы рабочего класса с капиталистами за свои права и интересы в недавнем прошлом. В частности, в этом опорном конспекте шла речь о становлении фабричного законодательства, отдельно был выделен такой пункт «В»: «Борьба рабочих за 8-часовой рабочий день, повышение заработной платы, за охрану женского и детского труда и за социальное страхование в 1905 г. под знаменем Совета рабочих Депутатов, руководимого Рабочей Партией»[944]. Безусловно, имелся в виду Петербургский совет, который действительно в ноябре 1905 г. возглавил в столице борьбу пролетариата за 8-часовой рабочий день, стремясь отстаивать и другие его интересы. Далее, в материале выделен пункт «Е», посвящённый борьбе рабочего класса за политические свободы – слова, собраний и совести. В нём тезисно было обозначено: «Явочный порядок введения свободы печати Советом Рабочих Депутатов»[945]. Опять же, как известно, Петербургский совет действительно фактически отменил цензуру во время своего существования. В документе содержалась критика правящего строя, затрагивались вопросы притеснения рабочих властью и владельцами фабрик и заводов, в заголовке одного из пунктов имелось понятие «свободное демократическое государство» как то, за что борются рабочие.

Самарское ГЖУ 26 октября 1916 г. сообщало, что в квартире некого Андрея Чума, где проживал Александр Сапожков (он оказался Леонидом Соловьёвым), у которого были найдены агитаторские материалы, имелись технические средства печати, указывавшие на то, что, скорее всего, именно там печатались все документы. Однако ни печати большевистского комитета, ни шрифта полиция не нашла: о том, какое большое значение она придавала этому делу, свидетельствует хотя бы то, что в квартире во время поиска были подняты все полы, под ними разрыли землю; также были разобраны печи, досмотрены все нежилые помещения[946]. Как позднее, в докладе через 2 дня, отмечало Самарское ГЖУ, вторичный обыск всё-таки дал результаты – печать Самарского комитета РСДРП была обнаружена «в берёзовом полене, заменявшем одну из ножек стола, в трещине под корой»[947]. Таким сильным было стремление самарских жандармов в противодействии местным революционерам. Один из арестованных, тем не менее, раскрыл подробности структуры и деятельности местной организации: в неё входили исполнительный комитет (Самарский комитет РСДРП), городская конференция, организационный комитет конференции и пропагандистская коллегия. Очевидно, последняя и использовала материалы наподобие «Статьи 1-й» и «Статьи 2-й». Леонид Соловьёв, у которого были найдены материалы, входил во все структурные единицы.