– Если я буду просто запрещать курить, – говорилон, – то люди ведь с этой привычкой не расстанутся, а начнут злиться,раздражаться и бегать курить на улицу, а это огромная потеря и рабочего времени,и нервных клеток. Пусть курят рядом со своими кабинетами, но пусть и те, кто некурит, не дышат этой отравой.

Он ввел жесткий дресс-код и на предприятиях, и дома. Рабочиев цехах ходили в униформе, сшитой по моделям дизайнера, для вспомогательныхслужб униформа была другого цвета и дизайна. Инженерно-техническим работникамдозволялось находиться на службе в «цивильном», однако стоило Андрею Сергеевичуувидеть женщину в туфлях на высоких каблуках или с чересчур длинными ногтями,он немедленно отправлял ее домой с указанием оформить день «за свой счет» или всчет отпуска.

– Высокие каблуки вредны для здоровья, особенно дляпозвоночника и ног, – утверждал Бегорский. – Я делаю все длясохранения вашего здоровья, а вы мне мешаете. Вы заработаете себе инвалидность,а мне потом всю жизнь вам пенсию выплачивать. И не мечтайте. И никакихсупердлинных ногтей: чем длиннее ноготь, тем болезненнее травма, если онломается. Как вы будете работать на компьютере с перебинтованной рукой?Собираетесь брать больничный? Даже не думайте об этом.

Женщины его не понимали и злились, но Андрей Сергеевич стоялна своем. Ему вполне достаточно было одного-единственного случая, когда кто-тоиз работниц сломал ноготь о станок, сделав резкое движение. Ноготь сломалсякрайне неудачно, треснул на середине верхней фаланги, обнажилось мясо, кровьтекла ручьем. Женщина потом долго ходила с повязкой и вскрикивала от любого,даже самого легкого прикосновения к пальцу. И хотя все в один голос объяснялиБегорскому, что такое случается очень редко и обычно ногти ломаются совершеннобезболезненно, он принял решение и никогда от него не отступал.

Дома он требовал, чтобы жена на кухне находилась в строгоопределенном виде: длинный фартук и туго повязанная косынка, полностьюскрывающая волосы. Никаких маленьких кокетливых передничков он не признавал.

– Все должно быть максимально прикрыто, потому что отхлопка и шерсти отстирать продуктовые пятна трудно.

– Но я могу носить синтетику, – возражалажена. – От нее все моментально отстирывается.

– Ты не будешь носить синтетику никогда и нигде, –заявлял Бегорский. – Это не полезно. Только натуральные ткани.

Он точно знал, что полезно и что вредно, как нужно питаться,заниматься физкультурой, одеваться и предаваться любовным утехам. Он точнознал, как надо жить и работать, как воспитывать детей и давать им образование.И требовал, чтобы созданное им производство и созданная им семья жили всоответствии с этими знаниями. Он искренне хотел сделать так, как лучше длявсех. И совершенно не понимал, почему первая и вторая жены от него ушли.

А потом ушла и третья. Ушла точно так же, как двепредыдущие, не деля имущество и ни на что не претендуя, ни в чем не обвиняямужа.

– Ты чудесный, добрый, умный и порядочныйчеловек, – сказала Аня. – Ты честный и надежный. С тобой – как закаменной стеной. Я была счастлива любить тебя. Но жить с тобой невозможно.

* * *

Ворон скромно потупился в ожидании бурных оваций и криков«браво!», но Камень и Ветер ошарашенно молчали. Между деревьями повислагнетущая тишина. Казалось, слышно было, как падает снег.

Первым не выдержал, как обычно, сам Ворон.

– Чего вы молчите-то? Неинтересно, что ли?

– У меня нет слов, – признался Камень. – Этоже не человек, это чудовище какое-то.

– Ничего не чудовище, – немедленно откликнулсяВетер. – Бегорский – цельная натура, сильный характер.

– Очень сильный, – фыркнул Камень. – Вся силауходит на то, чтобы женщину унижать.

Такой поворот в обсуждении Ворона совершенно не устраивал.Он ждал удивления и похвалы за то, что догадался слетать к Бегорскому ипонаблюдать за его жизнью, он ждал восклицаний и восторгов на тему о том, какойинтересный материал он принес, а эти старые перечники тут же кинулисьперемывать кости Андрею, словно забыв, что главный во всем этом – он, Ворон.Если бы не он, и обсуждать было бы нечего.

Он попытался переключить внимание друзей на себя, любимого.

– Ну правда же я молодец? А то мы бы так и не знали,почему от него жены уходят. Правда же хорошо, что я не поленился и потратилвремя на Бегорского? Или вы считаете, что мне нужно было про другое смотреть?

– Ты бы про Аэллу посмотрел, – попросилВетер. – А то ты про нее совсем мало рассказываешь.

– Нет, Ветрище, Ворон прав, надо было прояснить тему сБегорским, – возразил Камень.

Ворон расцвел. Вот то-то же! Камень – настоящий слушательсериала, чувствует, где главное, а где второстепенное, и может по достоинствуоценить мастерство рассказчика-Ворона, не то что этот прилипала-Ветер, налетаетоткуда ни возьмись и требует информацию про свою любимицу Аэллу Александриди.Толку-то с этой Аэллы! Нет, Ворон ничего такого в виду не имеет, когда естьчто-то важное, связанное с главным, он завсегда готов к Аэлле слетать ипоразнюхать, что там к чему, а чтобы вот так просто, ни с того ни с сего еюинтересоваться – это уж нет, увольте. Любочка и Родислав для него куда важнее.

– Ну и прояснили, – отозвался Ветер. –Бегорский ваш ко всему относится как к производству: и к семейной жизни, и кжизни вообще. Все должно работать как отлаженный механизм, а чтобы механизмработал, каждая деталька должна быть в полном порядке, чистенькая и смазанная.И у каждой детальки свое узкое предназначение. У женщины – рожать детей иучаствовать в их воспитании. У мужчины – принимать решения и обеспечивать ихвыполнение. Он так и живет. Чего тут непонятного?

– Но он же унижает свою жену! – возмутилсяКамень. – Как так можно?

– Никого он не унижает, он организует производство.Чувствуешь разницу? – принялся объяснять Ветер. – Он ведь сначаласделал карьеру, а уже потом начал строить семейную жизнь.

– И какая связь? – не понял Камень. – Какаяразница, что было сначала, а что потом?

– Огромная! Он сперва занимался своей карьерой,наверное, совершал какие-то ошибки, извлекал из них уроки, исправлял, и врезультате у него все получилось, да так, что другим и не снилось. Онпрактически стал олигархом. Ворон, у Бегорского много денег?

– Немерено, – каркнул Ворон, очень довольный, чтоему задали вопрос, на который он смог ответить.

– Вот видите. Он – богатый человек. То есть он достиготличных результатов. И на каком-то этапе своей карьеры он, понимая, что егодеятельность приносит ощутимые результаты, сделал вывод, что он теперь знает,как и что нужно делать, чтобы получилось хорошо. Он поверил в собственнуюнепогрешимость, он уверовал в то, что только он один знает, как надо. И этууверенность он перенес и на отношения с людьми вне работы, в том числе и насемейные отношения. Вот я и говорю поэтому, что он – цельная натура.