– В наше время это было невозможно! – восклицалон. – В наше время все жили в мире и согласии и никому даже в голову неприходило пытаться решать политические проблемы, убивая ни в чем не повинныхлюдей. Вот до чего довели ваши демократические реформы! Трупы, кровь, слезы,страдания – вот ваша цена за так называемый суверенитет и свободу. Лично мне такаясвобода не нужна, если за нее приходится платить чужими жизнями.

Люба, Родислав и Тамара пытались объяснить генералу, чтотерроризм – проблема не только российская, она остро стоит во всем мире – такоенынче время, но он ничего не хотел слушать, ругал демократов и хватался засердце каждый раз, когда гремел очередной взрыв, устроенный террористами.

Во время событий в театральном центре на Дубровке он неотходил от телевизора, даже спать не ложился, ловя каждую крупицу новойинформации, пил лекарства, и дважды Тамаре пришлось вызывать для отца «Скорую».А когда все закончилось, Николая Дмитриевича госпитализировали с тяжелейшимсердечным приступом.

Он остро переживал и взрывы жилых домов на улице Гурьянова иКаширском шоссе, и теракты на Пушкинской площади и в метро, и гибель людей вовремя рок-фестиваля «Крылья» в Тушине, у гостиницы «Националь» и у«Макдоналдса» на Юго-Западе Москвы, а также на автобусной остановке наКаширском шоссе. Но август и сентябрь 2004 года дались генерал-лейтенантуГоловину тяжелее всего. Не успела страна прийти в себя от катастроф двухсамолетов, как взрыв у станции метро «Рижская» принес новые жертвы. И сновазаговорили о террористке-смертнице, которая якобы даже оказалась родной сестройодной из шахидок, по вине которой взорвался самолет, летевший в Волгоград.

– Это немыслимо, – сокрушался НиколайДмитриевич. – Милиция и ФСБ совершенно утратили квалификацию! Установленаличность смертницы – и никто не проверил ее связи на территории России, и никтоне выявил, что ее родная сестра находится в столице. Я не понимаю, как этомогло случиться! Я не понимаю, как уровень профессионализма мог упасть такнизко! Что происходит, Родька? Может, хоть ты мне скажешь?

Родислав подавленно молчал и ничего не отвечал. Да и что онмог ответить? Он уже больше десяти лет не служил в МВД. Кроме того, от взрыва уметро «Рижская» пострадали жена и дочь его сотрудника, которые приехалинакануне начала учебного года в универмаг «Крестовский» за покупками. Весьфасад универмага теперь стоял без стекол, из стен торчали куски арматуры,стекол не было даже в тех витринах, которые находились с другой стороны отвестибюля метро. Жена и дочь сотрудника лежали в больнице в тяжелом состоянии,и Бегорский потребовал, чтобы Родислав организовал самую лучшую медицинскуюпомощь за счет компании и лично за всем проследил. Для Родислава поручениеоказалось тягостным во второй его части: он мог организовать все, что угодно,но больниц он боялся и ходить в них не любил. Обычно посещением стационароввместо него занималась Люба, она и к Николаше ходила, и к старухе Кемарской, ик Геннадию, и к Николаю Дмитриевичу, когда он лежал в госпитале после«Норд-Оста», помогла она и в этот раз.

Ночь с 31 августа на 1 сентября Люба провела неспокойно, онатревожилась за отца, который, по словам Тамары, весь день следил за новостями овзрыве, переживал, злился на бывших коллег и их «смежников» и жаловался насердце. Она четко договорилась с сестрой, что, если что случится и отцу станетхуже, Тамара тут же перезвонит, но все равно на душе было тяжело, и Любанесколько раз бралась за телефонную трубку, чтобы позвонить и спросить, какпапа, но вовремя себя одергивала: люди спят, а она собирается их разбудитьтолько для того, чтобы они сказали, что все в порядке. Потому что если бычто-то было не в порядке, Тамара позвонила бы, она ведь обещала.

Утром 1 сентября, в среду, Люба уже успела не только доехатьдо работы, но и просмотреть почту, когда на страну обрушился новый удар: вБеслане, в Северной Осетии, пятнадцать боевиков захватили школу, погиблиохранявшие школу милиционеры, количество заложников пока не установлено, но, попредварительным оценкам, оно может быть от 200 до 600 человек. Люба тут жекинулась звонить сестре, которая в тот день не работала.

– Тома, новый теракт, в Беслане. Присмотри за отцом. Невключай телевизор, и радио тоже выключи, – торопливо проговорила она.

– Поздно, – грустно откликнулась Тамара. – Онуже знает. У нас со вчерашнего дня ни радио, ни телевизор не выключаются.

– И как он?

– Пока держится. Но если новости будут тяжелыми, то яни за что поручиться не могу.

Люба услышала глуховатый голос отца рядом с телефоннойтрубкой, и тут же раздался голос Тамары:

– Папа, не дергай ее, она на работе.

– Дай мне трубку! Любочка, мне нужен Интернет.

Люба ушам своим не поверила.

– Что тебе нужно?

– Интернет. Почему у нас до сих пор нет компьютера иИнтернета? Почему мы с Тамарой должны жить, как в каменном веке? – сердитозаговорил Головин. – Я не могу узнавать новости из телевизора, я не желаюждать, пока они соизволят мне что-то сообщить, я хочу получать информациюнемедленно, по мере ее появления. Если бы у нас был Интернет, сейчас бы Томочкасела за компьютер, и мы бы все сразу узнавали.

У Любы голова пошла кругом. Что он узнавал бы? Какуюинформацию? Какая ему разница, узнает он обо всем немедленно или спустяполчаса, когда будет очередной выпуск новостей? Он же не Президент и непремьер-министр, которые должны постоянно держать руку на пульсе, чтобы приниматьбыстрые решения и адекватно реагировать на постоянно меняющуюся ситуацию, он –восьмидесятивосьмилетний пенсионер, генерал-лейтенант в отставке. Неужели этопроявление типично мужского начала: стремления к информации, котороеравнозначно стремлению к власти? В таком-то возрасте!

Но Любовь Николаевна Романова была очень хорошей дочерью,поэтому, выслушав желание отца, не стала придумывать аргументы, почему ему этоне нужно, а стала думать о том, как сделать, чтобы его желание былоудовлетворено.

– Папа, дай трубку Тамаре, – попросила она.

– Ты что, не хочешь со мной разговаривать? –недовольно спросил Николай Дмитриевич.

– Нет, папуля, я хочу сделать так, чтобы у тебя былИнтернет.

Решение, которое пришло ей в голову, было очень простым.Тамара должна посадить отца в машину и отвезти к Любе, а там Дениска и целыхтри компьютера, каждый из которых подключен к Сети.

Тамаре идея понравилась, но вызвала некоторое беспокойство.

– Любаня, папа, конечно, видел Дениску пару раз, нокоротко, а теперь им предстоит общаться лицом к лицу целый день. Ты уверена,что папа ни о чем не догадается? Все-таки мальчик очень похож на Родика.

– Они же родственники, – успокоила ее Люба. –Пусть и дальние, по нашей легенде Денис – сын двоюродной племянницы ЕвгенияХристофоровича, но гены иногда и не такие фокусы выкидывают. Я думаю, что всебудет нормально.