К тому времени Кале пал и даже Бёрли выступал за более агрессивную военную стратегию[981]. Из Генуи ему пришли сведения о том, что сотня или даже больше испанских галеонов из портов Бискайского залива направятся в Кале или Марсель, где к ним присоединятся военные корабли из Лиссабона[982].Угроза появления второй Непобедимой армады, базирующейся в Кале, наконец предоставила Эссексу шанс, которого он так долго ждал. На сей раз, проявив некоторый такт, он объединил усилия с лорд-адмиралом Говардом и представил Елизавете детально разработанный план направления контрармады в Испанию[983].

Намереваясь обойти всех своих противников, Эссекс решил наладить отношения с Робертом Сесилом. Тем временем лорд Говард призвал Рэли, поскольку считал его опыт в военно-морском деле незаменимым[984]. Томясь в замке Шерборн, Рэли мечтал о второй экспедиции вверх по реке Ориноко, поэтому согласился с неохотой. По словам Энтони Бэкона, такая реакция была вызвана не «ленью или безразличием, а хитроумным замыслом»[985].

Рэли рассчитывал, что королева не позволит лорду Говарду и Эссексу оставить ее и, соответственно, разрешит ему взять на себя командование всем этим предприятием. В этом он ошибался. В том, что командование должен осуществлять Говард, у Елизаветы не было никаких сомнений. И хотя королева дважды меняла свое решение, в конце концов она разрешила и Эссексу принять участие в военной кампании. А он конечно же собирался извлечь из этого максимум пользы. Он был убежден, что появилась возможность доказать свою мужественность, навязав Елизавете свое, более реалистичное, по его мнению, понимание того, как следует вести войну[986].

Подробный план атаки составил Говард, и атаковать Кадис тоже было его решением. Были приняты жесткие меры безопасности, почти никто из офицеров, не говоря уже о простых солдатах, не знал точный пункт назначения вплоть до прибытия на место. Флот состоял из ста двадцати кораблей: семнадцать военных кораблей королевского военно-морского флота, эскадра из восемнадцати кораблей, предоставленная в аренду Генеральными штатами Нидерландов, остальные — спешно реквизированные торговые и транспортные суда. В общей сложности на борту находилось 1300 матросов и 6300 солдат, а также 1000 добровольцев. Был вызван сэр Фрэнсис Вир, служивший в Нидерландах капитаном английских вспомогательных сил. Вместе с ним прибыли девятьсот бывалых бойцов и еще тысяча опытных военных, предоставленных Нидерландами[987].

Елизавета назначила Говарда и Эссекса лорд-генералами, наделив их равными, пересекающимися полномочиями и поручив им общее командование. Вир отвечал за оперативное руководство армией, а Рэли командовал флотом. Эти четыре военачальника и еще несколько их непосредственных подчиненных вошли в состав Военного совета, который должен был разрабатывать мельчайшие подробности военной операции[988].

Видение Елизаветой предстоящей операции снова оказалось крайне ограниченным. В своих последних указаниях (запись которых сильно пострадала во время пожара 1731 года, и прочитать их теперь можно лишь частично) она приказала лорд-генералам атаковать и уничтожить военные корабли Филиппа у Кадиса, при этом сохранив находящийся на их борту груз и вооружение для повторного использования. Жертв среди мирного населения следовало избегать. В пункте, адресованном лично Эссексу, королева открыто писала, что «в иностранном государстве не следует прибегать к безрассудным и сомнительным действиям». Кроме того, должно было противостоять малейшему соблазну основать там постоянную военную или военно-морскую базу. Если какой-либо город надлежало стереть с лица земли, следовало пощадить женщин, детей и «пожилых людей, которые не в состоянии держать в руках оружие». Однако если в радиус поражения попадет галеон или судно «серебряного конвоя», его нужно захватить с грузом на борту в целях финансирования военной операции[989].

В четверг 3 июня 1596 года лорд Говард вместе с Эссексом энергично вывели флот из залива Плимут-Саунд. 20 июня вдалеке показался Кадис. Воплотить в жизнь предложение Эссекса о высадке войск на берег и неожиданном нападении на город с запада помешали опасные сильные волны, однако на рассвете следующего дня передовая эскадра флота во главе с Рэли вошла в залив и начала атаку. На якоре стояло около семидесяти испанских судов, в том числе примерно десять военных кораблей, четыре из которых только что сошли со стапелей, восемнадцать галер, три корабля «серебряного конвоя» и флотилия из тридцати четырех крупных торговых судов, которые должны были отправиться в Вест-Индию. На борту торговых судов находились боеприпасы, деньги, вино, масло, шелка, золотая парча и другой груз общей стоимостью баснословные 12 млн дукатов (в пересчете на современные деньги — 3,5 млрд фунтов стерлингов). Эта сумма более чем в десять раз превышала обычный годовой доход королевы[990].

Завидя передовые корабли эскадры Рэли, капитан испанских галеонов Диего де Сото забил тревогу. К тому времени, когда основная часть английского флота с первыми лучами солнца вошла в залив, испанцы уже подвели свои суда ближе к внутренней гавани и выстроились в оборонительную линию с крупными военными кораблями по краям, преградив путь к городу. Англичане вступили в перестрелку с военными кораблями, которая продолжалась восемь часов. Они контролировали проход, пока с началом отлива два испанских галеона не сели на мель. Когда же на третьем военном корабле взорвалась подожженная ими бочка с порохом, легкие английские суда разнесли все три испанских корабля в клочья. С началом прилива наиболее крупные испанские суда попытались скрыться во внутренней гавани, но также сели на мель. На них налетели англичане, захватили два новеньких военных корабля Филиппа с 1200 орудиями, часть оставшихся кораблей потопили, часть сожгли. В этом бою Рэли тяжело ранило в ногу, разворотив ее осколками, которые впоследствии пришлось извлекать несколько дней подряд. После этого он не один месяц ходил с тростью, напоминавшей о боевом ранении[991].