— Я все понимаю, — где-то под сердцем сладко сжимается от понимания, что Рустам сейчас показал мне заботу. Он заранее договорился о еде. Запомнил, что мне не удалось поесть на свадьбе. Честно говоря, меня бы вырвало от волнения, если бы даже я оказалась за столом, — Я поем завтра. Сейчас я не голодна. Спасибо.

Садаев ногой подвигает один из стульев ближе к моему и садится. Окидывает меня быстрым, странным взглядом.

— Ты меня дико напрягаешь. Плохо? Болит живот?

— С чего ты это взял? — хмурюсь я, а он хмыкает.

— Ведешь себя странно, не наезжаешь, не возмущаешься. Даже не шутила идиотские шутки. Как с женой Амира.

Я чувствую, как щеки заливает краска. Хватаю пышный оладушек с темными полосочками, словно его жарили на гриле и быстро начинаю жевать, лишь бы никак это не комментировать. Я не знаю, что тогда со мной было. Видимо, временное помутнение. Гормоны.

— Твои родители очень хорошие, — признаюсь я, чтобы перевести тему, — я боялась, что все будет не так. Намного хуже, потому что я дочь Абрамова… и вообще, наши с тобой отношения далеки от идеальных. Их начало.

Я замолкаю, потому что в этот момент у Рустама появляется саркастичная ухмылка.

— Что? — не выдерживаю я.

— Ничего. Ешь.

— Я что-то не знаю, Рустам? — я откладываю в сторону оладушек, внимательно глядя на мужа, — кажется, тебя развеселили мои слова.

— Ты во всем что-то хорошее ищешь, принцесска, — спокойно отвечает Садаев, — тебя явно недолюбили в детстве. Я не для того говорю, чтобы тебя задеть. Просто не надо так легко верить людям. Рискуешь наколоться потом.

— В каком смысле? Хочешь сказать, что на самом деле я им не понравилась?

Рустам долго смотрит на меня, прежде чем ответить. С каждой секундой его молчания я все больше и больше начинаю сомневаться, что поняла все правильно. Даже появляется на губах горькая усмешка. Я реально так легко доверяю любому человеку, который не пытается меня обидеть или унизить…

— Просто обстоятельства так сложились, чтобы тебя нормально приняли, — поясняет, наконец, он, — в другом случае было бы все сложнее.

Черт. Наверное, так и есть. Я опускаю взгляд на тарелки и возвращаюсь к еде, хотя снова кусок в горло не лезет после этой информации. Свекровь сама ведь намекала… что все неважно, кроме здоровья детей. Они потеряли сына, потеряли внука. Просто пришло время пожить спокойно. Глупо сейчас гнать невестку, беременную долгожданными внуками. С такой жизнью ведь можно остаться без сына и без внуков вообще.

— Не морочь голову, — слышу я голос Рустама, — уже неважно.

— Если бы все было иначе, труднее, ты бы женился на мне?

— Если бы все было иначе — мы б хрен вообще пересеклись.

Это верно. Но ведь я задаю вопрос… чтобы немного другой ответ услышать. Чтобы понять, как он сам относится ко мне. Стал бы преодолевать какие-то трудности? Пошел бы против мнения своих родителей? Или просто сослал бы меня куда-нибудь далеко, расписавшись по закону и отобрав потом детей?

Я украдкой бросаю взгляд в его сторону. Вспоминаю свои ощущения, когда впервые увидела Садаева на фото. Тогда я подумала, что он не в моем вкусе. Что он больше пугает, чем вызывает романтичные мысли. И вспоминаю свое недоумение. Он не должен был обратить на меня внимание. Я тоже не в его вкусе. Однако, все случилось просто… «Я такси потеряла». «Подкинуть?». Вот и весь наш диалог. Почему он все-таки зацепился? Вряд ли дело было в том сэндвиче. Думаю, ему не раз демонстрировали девушки свои способности таким образом.

Я молча доедаю остатки оладушка, тарелку сразу отношу в раковину. Споласкиваю ее, поставив в сушилку и слышу позади смешок:

— Это всё?

— Я не хочу есть, — хмуро говорю я, потому что снова не добилась от Рустама ничего, кроме пространных ответов. Никакой конкретики в наших отношениях. А спросить напрямую неловко, — помоги мне, пожалуйста, расстегнуть платье, прежде чем я пойду спать. Я не смогу его снять без помощи.

Ну, может, если только руки выверну.

Я чувствую, как он приближается сзади. Откидывает волосы, задев пальцами шею и по ней пробегают мурашки. Потом оттягивает молнию с тихим звуком «вжж» вниз. Спину обдает прохладой.

Вместо того, чтобы остановиться, Рустам просто одним движением стягивает белую ткань с плеч, оставляя меня в одном нижнем белье. Отпускает и платье с шорохом падает мне под ноги. Пока я растерянно закрываюсь руками.

— Рустам, тут вроде повар?

— Тут никого нет. Я всех отпустил. Дом пустой, принцесска, — шепот обжигает ухо, — мы вдвоем. Охренительно, да? Один нюанс — к тебе прикасаться нельзя. Пиздец как раздражает.

Его ладонь ведет по едва выпирающему животу. Я вздрагиваю от неожиданной ласки, мышцы напрягаются в ответ. Ладонь продолжает подниматься по груди, обхватывает шею, и мужчина вжимает меня в свое тело. Я чувствую, как он возбужден. Черт. Внизу моего живота неожиданно теплеет.

— Так что расходимся по отдельным спальням, — обламывает внезапно Рустам меня со смешком, — и смотрим, блядь, мультики.

Он отпускает меня, и я ошалело разворачиваюсь к нему. Чумовые шутки. Черт. Даже сожалею, что ничего не будет. Рустам не станет рисковать детьми, как и я, насколько бы этого нам обоим не хотелось.

— Я не хочу спать одна.

Он вздергивает уголок губ в усмешке.

— Придется. Обстоятельства так сложились.

— Рустам!

— Бля, Диана, — он перестает улыбаться, рассматривая, как я инстинктивно касаюсь рукой живота. — я на полном серьезе говорю. Лучше поостеречься. Не хочу тебя случайно зажать во сне и что-нибудь повредить. Это может случиться, если твоя задница будет об меня ночью тереться.

Я нахожу силы едва улыбнуться в ответ. Может, он прав. Только я бы действительно хотела быть ближе к нему. Хоть по ночам.

— Ты подумала, где остаешься? — интересуется он, переводя тему, — тут? Или в роддом тебя отвезти?

— Я хочу остаться тут.

— Без проблем. Тогда иди наверх отдыхай. Нечего мерзнуть.

Мне приходится послушаться. Когда я разворачиваюсь и, захватив платье, ухожу с кухни, то чувствую, как спину жжет от пристального взгляда.

Я оглядываюсь лишь на секунду, перед тем, как исчезнуть за дверью. Садаев провожает меня взглядом. Смотрит нагло и оценивающе. Как тогда, в клубе. И я понимаю, что моя неприкосновенность — временная. Очень шаткая. Просто однажды беременность закончится и я окажусь целиком в его лапах.

Черт. Даже страшно немного представлять, как он на мне оторвется.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍