Митчелл Клапп начал свой проект с чистого листа и, вместо того чтобы конструировать корабль в миниатюре, принялся разрабатывать увеличенный бот. Безжалостно убирая всё, не являвшееся абсолютно необходимым для выполнения боевой задачи в том виде, в каком он себе её представлял, Митчелл вскоре обнаружил, что может достичь поразительной экономии массы.

Прежде всего, Клапп сократил длительность автономного функционирования бортовых систем жизнеобеспечения с нескольких недель, а то и месяцев – как настаивали большинство проектировщиков ЛАКов – до девяноста шести часов. Затем устранил все бортовое энергетическое вооружение, кроме лазерных кластеров ПРО. Для разведки флота было очевидно, что для обеспечения требуемого новыми ЛАКами запаса энергии, манти пошли на радикальные нововведения. Одни только системы радиоэлектронной борьбы, должно быть, жрали прорву энергии, а чудовищный гразер, установленный по крайней мере на одном из классов их ЛАКов, наверняка потреблял еще больше. По версий разведки, они использовали некий усовершенствованный ядерный реактор с принципиально улучшенными и – или – расширенными сверхпроводниковыми накопителями, чтобы обеспечить нужные запасыэнергии. Кроме того, они модифицировали бета-узлы каким-то совершенно фантастическим образом, получив возможность генерировать импеллерные клинья невероятной для столь скромного тоннажа мощи. Все это – во всяком случае, в обозримой перспективе – республиканскому флоту просто не светило, но зато, сведя к минимуму системы жизнеобеспечения и энергетическое вооружение, а также убрав больше половины тройного резервирования систем контроля повреждений и авторемонта, обыкновенно устанавливаемых на «настоящие» военные корабли, Клапп смог спроектировать ЛАК, который достиг результатов, удивительно сходных с аналогами манти. Правда, из-за несовершенства инерциального компенсатора этот ЛАК не мог сравниться с неприятельским в ускорении, однако, если верить наблюдениям за ЛАКами манти, был более юрким и маневренным.

Разумеется, по сравнению с мантикорским, он был практически безоружен, но именно в этот момент Клапп подключил к своему проекту коллег. В отсутствие энергетического оружия «Скимитер» был оснащен только ракетами. Группе разработчиков удалось весьма успешно соединить достижения технологии Лиги с их собственными конструктивными решениями. Ракеты, созданные ими, как и сам хевенитский ЛАК, явно не соответствовали стандартам Королевского Флота, но несравненно превосходили всё, что когда-либо имелось на вооружении ЛАКов Республики. Если только разведчики не заблуждались относительно тактико-технических параметров мантикорского оружия, ракеты «Скимитеров» примерно соответствовали ему по дальности и ускорению, не столь уж сильно превосходя размерами. Пришлось, правда, ещё раз пойти на определенные жертвы, чтобы запихнуть всё это в корпуса, которые республика была в состоянии производить, и этими жертвами стали сложные системы самонаведения и обеспечения прорыва, встроенные в мантикорские ракеты. Зато когда проект был готов, Клапп и его коллеги получили корабль более маневренный, сравнимый по ускорению и оснащенный почти таким же дальнобойным оружием, как неприятельские образцы.

А поскольку Клапп безжалостно избавлялся от всего не являвшегося безусловно необходимым, револьверные магазины пусковых установок «Скимитеров» вмещали поразительное количество ракет.

Именно такие ракеты и сдетонировали задолго до того, как ожидали этого мантикорцы. На них не было никаких систем самонаведения и обеспечения прорыва, никаких лазерных боеголовок, могущих поразить цель издалека. Только термоядерные заряды. Самые мощные, грозные, грязные заряды, какие Клапп и его коллеги сумели разместить на ракетах. И целью их было не уничтожение ЛАКов противника, а лишение его преимущества в радиоэлектронной борьбе. Судя по показаниям дисплея, именно это и произошло.

От фронта волны ракет дальше понеслось цунами плазмы и страшный электромагнитный импульс. На протяжении столетий никому не приходило в голову использовать для борьбы с постановщиками помех и имитаторами грубую силу. Даже после появления подвесок, уязвимых для поражения близкими подрывами, никто не догадался применить тот же принцип по отношению к аппаратам радиоэлектронной борьбы и телеуправляемым платформам. Он и вправду был неприменим, пока речь шла о звездных кораблях, вынужденно рассредоточивающихся на огромных расстояниях, дабы не допустить соприкосновения простиравшихся на сотни километров импеллерных клиньев, однако в случае с ботами-переростками дело обстояло иначе. «Скимитеры», куда в большей степени, чем их мантикорские аналоги, были приспособлены для ближнего боя. Образно выражаясь, им отвели роль не снайперов, а бойцов, готовых схватиться с противником врукопашную, причем не в изысканном поединке, а в свалке стенка на стенку.

Первые же взрывы изрешетили выставленный манти электронный щит, укрывавший их ЛАКи. В брешь прорвались ракеты второго эшелона. Они взорвались на десять тысяч километров ближе к манти, сделав дыру глубже и шире, а ворвавшийся в нее третий ракетный вал породил последнюю волну взрывов, жара и жесткой радиации, когда до неприятельских ЛАКов оставалось всего две или три тысячи километров.

Суммарный эффект был разрушительный. «Тройная волна» – как окрестил этот приём Клапп – не только облучила и серьезно повредила дистанционные платформы (а многие просто уничтожила), но и, пусть на время, ослепила системы наведения и сенсоры собственно ЛАКов противника. Как и все сенсоры военных кораблей, они были защищены от электромагнитного импульса, но совершенно не были готовы к точно рассчитанному губительному воздействию энергии многомегатонных взрывов, произведенных в столь короткое время и в столь малом объеме пространства. Да и как можно быть к этому готовым… Сенсоры на мгновение словно заглянули в пылающие недра звезды – и на несколько драгоценных секунд оказались ошеломлены и сбиты с толку.

Нескольких секунд хватило, ибо пока манти приходили в себя, «Скимитеры» произвели следующий залп. Выпущенные ракеты не могли похвастаться совершенными системами самонаведения, но они были достаточно эффективны против защитных систем, которые едва даже видели их приближение. Ракеты устремились к целям, безжалостно наводясь на намеченные жертвы, следуя за ними в их отчаянных предсмертных попытках уклониться – это все, что оставалось доступным манти в их полуослепленном состоянии, – а потом сдетонировали на расстоянии всего пять тысяч километров.

На этот раз на них были лазерные боеголовки. Малиновые значки мантикорских «супер-ЛАКов», громивших один хевенитский флот на другим во время триумфального наступления Восьмого Флота ера, начали исчезать с чудовищной быстротой.

– Боже мой, восемьдесят два процента уничтожено! – вскричал коммандер Ламперт, когда на контрольном мониторе появились цифры. – Восемьдесят два процента!

– Пока восемьдесят два, – спокойно поправила его Форейкер.

Ламперт кивнул в знак согласия. «Скимитеры» продолжали атаковать поредевший, изломанный строй противника.

Однако мощные энергетические орудия мантикорских ЛАКов класса «Шрайк» все же сказали свое слово, несмотря на частично выведенные из строя системы прицеливания. Мощные гразеры принялись пожинать свою жатву, с экрана стали исчезать и зеленые значки ЛАКов Республики. Но «Шрайков» осталось не так уж много, а уцелевшие оказались под огнем не столь метких, но чрезвычайно многочисленных вражеских ракет малого радиуса действия. Уклоняясь или используя активные системы обороны, неприятель мог отбиться от четырех, пяти, даже шести ракет, но седьмая, восьмая, или девятая непременно находила цель. Потери «Скимитеров» составили примерно десять процентов, но ЛАКи манти погибли все до единого. Соотношение в потере тоннажа было не столь ошеломляющим, но и здесь Республика получила неоспоримый перевес. В полном восторге капитан Андерс так хлопнул коммандера Клаппа по спине, что тот едва устоял на ногах.