– Инона, зови меня Алексей, или как все – Алекс! Ты можешь просить все, что пожелаешь! Не только я, но и монсеньёр Жедал с удовольствием выполним любой твой каприз!

– Сеньора может рассчитывать на меня, – Жедал изогнулся в учтивом поклоне.

Девушка отпрянула в сторону, и в её глазах появился страх.

– Мужественный рыцарь Алекс! Спаси моего отца и маму! Пусть великий святитель заменит мучительную смерть моего отца, пусть пожалеют мою маму!

– За что хотят предать смерти твоего отца?! – Алексей шагнул к дрожащей от страха девушке.

– За меня… – Инона спряталась за его спину.

– Великий учитель Алекс! Позвольте сказать вам несколько слов наедине, – легат был сама учтивость.

– Хорошо! Только давайте поручим Инону послу Михатю, – Алексей подал руку девушке и, когда она бесстрашно опёрлась на неё, проводил к карете. Посол торговой республике со всей галантностью помог юной оборванке взобраться внутрь кареты.

– Мой лучший друг Алекс! – доверительно зашептал посланник ордена на ухо Алексею. – Эта, несомненно, прекрасная девушка принадлежит самому королю!

– Вздор! – громко возразил Алексей, – Человек может принадлежать только самому себе! И не более!

– Тише, тише, мой любезный друг! С законами короля шутить нельзя! Тут вот какое дело… Когда наши славные мореплаватели достигли берегов Афеции, они были поражены красотой и статью местного населения. Высокие, стройные, голубоглазые мужчины и женщины с волосами цвета солнечного металла. Низкорослые, с темной кожей и невыразительными лицами, наши предки сразу воспылали лютой ненавистью к этим божественной красоты людям. Умея воевать и отличаясь бесстрашием, они легко сломили сопротивление плохо вооруженной армии аборигенов. Многих жен их взяли себе. С тех пор на нас отголоски их былой красоты и стати… Король Унерланд III, да славится его имя, издал закон, по которому все девочки, рожденные на землях Афеции и несущие красоту своих предков, принадлежат короне. Родители их обязаны выращивать и опекать их до десятилетнего возраста, а потом их забирали ко двору короля. Их судьба зависила только от его желания и прихоти. Кто-то попадал в его фаворитки, но большинство продавали в гаремы Тибота. Тамошние князьки платили очень большие деньги за живой товар.

– И что? Все родители так просто отдавали своих детей на продажу?! – возмутился Алексей.

– Нет, конечно! Были и бунты и волнения. Только всегда мятежников усмиряли, да и за сокрытие дочерей была назначена суровая кара – их опускали в котёл с кипящей водой…

– Да ваши законы просто изуверские! Какого черта вы возомнили себя выше всех на планете? Кто дал вам право распоряжаться судьбами людей? – Алексей с трудом взял себя в руки.

– На все воля создателя… Вот ты сам говорил, что у вас тоже есть люди мудрее и богаче тебя… Разве они не хотят ещё большего могущества? А оно только во власти над другими людьми…

– Монсеньор Жедал! Давайте оставим наши философские рассуждения на завтра! Поспешим на помощь к родителям девушки. Надеюсь, ваши люди ещё не успели разжечь костер?

– Все казни проводятся только да обеда, после обеда – время для воздаяния молитв создателю!

Алексей легко вскочил в карету и буквально втащил монаха внутрь.

– Куда ехать? Где твой дом? – обратился он к девушке. Инона, поправив подбитый красным бархатом плащ, которым укутал её посол, покосившись на монаха, произнесла:

– Мы живем на Собачьей улице… Третий дом от конца её…

– Эй, там! Кучер, а ну давай на Собачью улицу! Ну и названия у вас в городе: Собачья, Болотная, Грязь!

– Господин! – в переднее окно просунулась усатая физиономия кучера, – Дык, это… колымага дорогу напрочь закрыла…

– Ну, ничего у вас нормально нельзя сделать!

Алексей выскочил из кареты, обошёл повозку сзади и, схватившись за какие-то свисающие с клетки верёвки, оттащил её метров на двадцать назад, в переулок. Вол, сбитый его кулаком, уже встал на ноги и фыркнул, когда Алексей, прикрикнув, прогнал его прочь.

– А ну, садись рядом с кучером и показывай дорогу! – приказал он серенькому чиновнику.

– Слушаюсь, высокочтимый господин! – серенький шустро вскочил на передок кареты.

Когда Алексей сел в карету, то на него смотрели три пары глаз. С восхищением и надеждой – глаза Иноны, со страхом – Жедала и изумленно – посла Михатя.

Дом родителей Иноны мало чем отличался от всех других домов дальних окраин порта Горни. Каменная постройка колониальных времен. Может, только чуть больше дворовых сараюшек. Карета немного не доехала до ворот, плетенных из бамбуковых пластин, как дорогу её преградила толпа.

Инона не стала дожидаться, когда ей откроют двери, выскочила сама.

В толпе послышались удивленные возгласы, но они быстро стихли: все, молча, разглядывали приезжих. Алексей прошел внутрь дворика. В глубине его, рядом с колодцем, выложенным красным туфом, росла ветвистая олива. Обхватив руками её ствол, на коленях сидел мужчина. Инона кинулась к нему. Однако, путь ей преградил стражник. Он грубо толкнул девушку и, схватив за плечо, швырнул на землю. С громким воплем к ней кинулась женщина.

Стражник тяжелой палкой ударил её по спине:

– Куда, старая ведьма! А ну подайся в сторону!

У Алексея от злобы потемнело в глазах. Мысли оставались ясными, а движения чёткими и резкими. Он подошел к стражнику.

– Тебе чего поселянин? Хочешь купить чего-нибудь? Давай, пока дёшево! А то завтра вот этих сварят в котле, и тогда все отойдет наместнику!

– Ты – грубая, неотёсанная скотина! Как ты посмел дотронуться до женщин? – Алексею очень хотелось ударить стражника, вот только, в глазах соседей Иноны он не хотел выглядеть подобным ему.

– Ты на кого гавкаешь, пёс облезлый?! – рассвирепел стражник и, перехватив половчее дубинку, замахнулся на Алексея.

– Какие мы свирепые! А вот сейчас и узнаешь на кого!

Разворот, скользящий перехват – и дубинка непостижимым образом оказывается в руках того, кто, по замыслу стражника, должен от такого удара лежать на земле и молить о пощаде.

– Это тебе за то, что толкнул девушку! – дубинка, описав дугу, опустилась на спину стражника. Тот взвыл от боли и ярости. Выхватив кинжал, бросился на Алексея.

– А это тебе за то, что ударил женщину – резкий удар по руке, и кинжал отлетел в сторону.

От боли и изумления, стражник нелепо развернулся, пытаясь убежать; раз, и сильный удар по спине опрокинул его на землю.

– Господин, не бейте меня! Я выполнял приказ наместника! Я выполнял приказ самого короля!

На вопли стражника из дома выскочили ещё три гвардейца.

– Э-э, да вас тут много! – Алексей, перехватив поудобней дубинку, направился к ним.