почему?.. Разве по этому принципу живут люди, которые для Натальи являются безусловным примером? Разве так жили ее отец и мать, и разве когда-нибудь старик Антипов думал о своем благополучии и покое?.. Нет, он жертвовал всем ради других. И ради нее тоже. А вот ей не хватило сил и на малое испытание, она не исполнила своего долга даже по отношению к самому близкому человеку... Дед возлагал на нее большие надежды — прежде всего на нее! — он был вправе рассчитывать на ее помощь и участие в старости. Она не оправдала его надежд, обманула их. Она поехала устраивать свою жизнь и, не устроив как того хотелось, бежит обратно искать приюта и участия у деда.

«Все-таки, — думала Наталья, — я еду исправлять первую ошибку или делаю вторую?..»

Она не успела разобраться: в купе вошли трое мужчин.

— У нас пополнение! — с наигранной радостью объявил один из них. — Вы в Белореченске сели?

— Да, — сказала Наталья.

— Говорят, прекрасный город, это правда?

— Правда.

— Вы сами оттуда или гостили там?

— Была в командировке, — вздохнув, ответила Наталья и отвернулась к окну. Ей не хотелось вступать в разговор...

* * *

Рано утром все Антиповы были на ногах. Ждали приезда Натальи. Она должна была приехать около девяти, и Клавдия Захаровна, придумав, что мало хлеба, якобы пошла в магазин. На самом деле она ждала племянницу возле автобусной остановки. Наталья не приехала ни в девять, ни в половине десятого, и Клавдия Захаровна, продрогнув на ветру, вернулась домой. Анатолий Модестович с Михаилом играли в шахматы. Или делали вид, что играют. Татьяна крутила ручки у транзистора, выискивая в многоголосом и разноязычном шуме какую-то особенную музыку...

Наталья появилась во втором часу, на такси. Она задержалась в городе, искала деду новогодний подарок: купила старинную платиновую цепочку для часов. Старик Антипов признавал только карманные часы.

Подъехав к дому, она попросила водителя посигналить, и все Антиповы высыпали на крыльцо.

— Привет, могикане! — вылезая из машины, крикнула Наталья. — Замучилась совсем. Вам-то хорошо, у вас собственные лошадиные силы, а мне еще надо платить. Желающих сделать это за меня не найдется?..

Все молчали, толпясь раздетые на крыльце. Никто не шел ей навстречу, и Наталья уловила общую тревогу, настороженность. Она расплатилась с водителем и, взяв вещи, медленно пошла во двор, боясь услышать, что старик Антипов умер...

Первой опомнилась Татьяна. Она спрыгнула с крыльца, чмокнула Наталью в щеку, выхватила у нее чемодан и объявила:

— Знаешь, дед куда-то исчез!

Подошли остальные, и Клавдия Захаровна уткнулась мокрым лицом в Натальин воротник.

— Как ты доехала, Наташенька?.. — всхлипывая, спросила она.

— Нормально. А где же дед, что тут происходит?

— Если бы мы знали, где он!

— Мы вчера приехали, а его нет, исчез!.. — быстро заговорила Татьяна. — Ничего себе, а?.. Тетя Надя Кострикова говорит, что его нет уже дня три, а может, и больше. И Жулик сдох, такие дела‑а, Наташка!

— Помолчи! — остановил ее Анатолий Модестович.

— Какая-то мистика, — сказала Наталья растерянно.

— Голый реализм, — усмехнулся Михаил.

— С приездом, служивый! Кажется, тебя нужно поздравить с законным браком?

— Нелепое сочетание — «законный брак»! — фыркнула Татьяна.

— Не тараторь, — сказала Наталья. — Давайте рассуждать, товарищи.

— Уже рассуждали, — не успокаивалась Татьяна. — Даже в милиции были!

— И что в милиции?

— В больницах и в моргах деда нет.

— А почему тогда паника? Значит, жив-здоров. Скоро объявится, у него случаются заскоки.

— Какие заскоки? — недоуменно спросила Клавдия Захаровна.

— Обиделся на кого-нибудь или на всех сразу и скрылся. Сейчас наверняка сидит где-нибудь и посмеивается. А Жулика жалко, замечательный был пес! Я его купила, не помню уже за сколько, а всем сказала, что нашла в канаве. Целую четверть не ела в школе завтраков, копила на собаку. Да, посмотрите, что я купила деду. — Наталья достала цепочку и положила на руку. — Верно, прелесть?

— Очень хорошая, — согласилась Клавдия Захаровна. Ей пришлась по душе мысль, что старик Антипов спрятался где-то, затаив на кого-то обиду, и она готова была взять любую вину на себя...

— В рассуждениях Натальи, — проговорил Анатолий Модестович, почесывая подбородок, — есть здравый смысл...

— И свое рациональное зерно, — подхватила Татьяна, — которое, если обратить наше пристальное внимание... Отец, я правильно цитирую?

— Да, да... — машинально ответил он. — В этом определенно что-то просматривается.

— Я хочу есть! — заявила Татьяна.

— Потерпи! — сказала Клавдия Захаровна.

— Была нужда! Дед куда-то смотался, а я должна терпеть?

— Господи, что за жаргон? — поморщившись, укорила ее Клавдия Захаровна. — Когда ты научишься разговаривать по-русски?

— Ничего особенного, мама. Обыкновенное слово. Смотался — значит, ушел, убежал, исчез, скрылся. Вот и Наталья подтвердит.

— Не дерзи, — сказал Анатолий Модестович. — В твоем лексиконе, действительно...

— Хватит, товарищи! — Михаил поднял руки. — Предлагаю ближе к столу, а там дед явится, не выдержит.

— Смотрите, — с сомнением проговорила Клавдия Захаровна. — Увидит, что без него сели, скандал будет.

— Не такой уж он скандалист, как ты думаешь, — возразила Татьяна. — А ты что молчишь? — обратилась она к Наталье,

— Если нужен мой голос, я за обед!

Отобедали, поделились новостями. Время двигалось к вечеру, а старик Антипов все не приходил, и постепенно вернулись в дом тревога и беспокойство. Даже Наталья начала сомневаться в своих предположениях. Она чаще других выбегала на улицу посмотреть, не идет ли дед, сходила незаметно к Костриковым, но там не узнала ничего нового. Надя со слезами повторила то, что рассказывала раньше...

— Интересно, у кого бы он мог быть? — возвратясь от Костриковых, гадала Наталья.

— Мало ли у него друзей-приятелей, — сказал Анатолий Модестович.

— Но ушел-то он не ко всем сразу, верно? — подала голос Клавдия Захаровна. — Что, если разделиться и пойти...

— Пустое, — возразил Михаил. — У нас