Лялину удавался регулярно, то он говорил, что не взял вообще, то будто взял только одну, или что «Амбра» закончилась, в то время как в кармане лежала вторая полная фляжка. И Надя всегда ему верила. Один раз только она засомневалась, и тогда оказалось, Лялин на самом деле забыл свой фирменный напиток.

– Это потому, что я говорю убеждающе. Убедительно. А вот смотри, тебе колокольня ничего не напоминает?

Лялин махнул рукой.

– На Курской, помнишь?

– Не помню, – призналась Надя.

Они подошли к желтой колокольне с колоннами и крестом на маленьком куполе над ротондой. На стене висела табличка: «Памятник архитектуры. Архитектор М. Казаков». И такая же, но ржавая, с трудноразличимыми буквами была напротив, на развалинах бывшего здания церкви. Надя подошла ближе, рассматривая кирпичные стены без купола, с обвалившимися пилястрами и остатками белого декора под крышей и возле окон.

Калитка, ведущая к колокольне, оказалась закрыта. Лялин предположил, что ее открывают только на время службы.

– А теперь пойдем к реке! – предложила Надя. – А где река?

Она посмотрела по сторонам и увидела во дворе ближайшего дома сидящую на лавочке старушку.

– Как пройти к реке? – спросила Надя.

– К какой реке? – вяло ответила бабуля.

В это время из магазина напротив выглянул продавец.

– Что вы ищете? Она пожилая, не понимает.

– Как пройти к реке? – повторила Надя.

– К какой вам реке? Может, вам к пруду?

Он рассказал, как идти.

– Какие странные, – удивлялась Надя, когда они спускались вниз по тропинке между домов. – Тут по карте одна река – Десна, и никаких вторых рек нет. Бедная старушка. Вот если ты не сделаешь мне балерину, я закончу жизнь, как она. Буду сидеть одна и тебя вспоминать.

– А я буду в гробу переворачиваться!

– Что ты опять такое говоришь! Тогда я с тобой! Пустишь меня в свою могилу? Ты обещал всегда быть со мной!

– Конечно, с тобой. Если ты не уйдешь от меня в монастырь.

– Ну вот, ты опять! А как мы друг друга найдем после смерти, если мы не венчались? А ты венчался?

– Я – нет.

– Я тоже.

Река оказалась похожей на широкий ручей с перекинутым через него шатким деревянным мостиком. Надя дошла до середины и наклонилась к воде. На ней то там, то тут проплывали островки зеленой ряски. Течение, журча, полоскало длинные зеленые водоросли, похожие на волосы игривых русалок. Чуть подальше в неумелой попытке перегородить русло распласталась большая коряга.

– Мне очень хотелось сегодня оказаться возле реки. Здесь хорошо… Сфотографируемся?

Надя шагнула назад и достала из сумки фотоаппарат.

Когда они поднялись по берегу немного выше, на другой стороне вдали показалась розовая церковь с темными куполами.

– Дойдем? – предложил Лялин.

– Конечно, дойдем, – обрадовалась Надя.

Они переходили большое поле, поросшее ромашками. За ним виднелись аккуратные кирпичные домики, но людей не было. Лялин и Надя шли вдоль заборов, деревянных или кирпичных, мимо краснеющих ягод калины и шиповника, мимо ярких листьев плюща и тяжелых яблонь и потом, свернув на небольшую тропку, вышли к красной телефонной будке, напротив которой стояла привязанная черная лошадь. Здесь же на них откуда-то выскочил пегий пес с глазами разного цвета. Какое-то время он бежал, пригибаясь к земле, рядом с ними, то обгоняя, то теряясь позади. Убедившись, что Лялин и Надя уходят, разноглазая собака исчезла так же неожиданно, как и появилась.

Возле церкви тоже оказалось безлюдно. На стене Надя прочитала две таблички: о названии, Храм Вознесения Христова, построен в 1733 году, и о том, что здесь, в селе Бурцево 12 сентября 1812 года произошло сражение отряда С. Дорохова с отрядом наполеоновской армии, и французские войска были разгромлены и обращены в бегство. Необычные полукруглые очертания храма ей показались знакомыми. Розовые стены образовывали четыре полукруга с окнами, наверху, на глухих бело-розовых барабанах, Надя насчитала пять темных куполов. Рядом стояла колокольня с высоким темным шпилем, белыми колоннами и пилястрами. Здания соединял деревянный переход.

– Такое чувство, что я похожую церковь где-то видела…

– Конечно, видела. Донской монастырь, помнишь?

Они ходили туда в мае. Надя вспомнила объятия Лялина среди серых крышек надгробий, укрытых мхом, по-весеннему украшенных осыпающимися нежно-зелеными семенами высоких лип. Как они шли обратно под дождем, как бродили потом вокруг Шуховской башни, наугад блуждая в целых кварталах архитектуры авангарда… Но похожую церковь она не вспомнила.

– Если честно, не очень, – ответила Надя.

– Ничего, мы еще сходим. Ну что, зайдем, свечки поставим?

Внутри никого не было, кроме женщины из церковной лавки. Она спросила, откуда они приехали, и рассказала, как храм восстанавливали, что еще несколько лет назад не было ни крыши, ни куполов.

Выйдя из церкви, Лялин и Надя обошли ее вокруг и с другой стороны увидели мемориал – серебристую стелу со звездой, красный флаг и таблички с именами погибших сельчан в Великой Отечественной войне.

– Удивительно – советский флаг в ограде церкви, – заметила Надя.

– Да, – согласился Лялин, – и все вокруг ухожено, видно, что хорошо следят за памятником.

На обратном пути они свернули немного правее и вышли к берегу пруда. Недалеко от воды росло большое облепиховое дерево, и Надя отломила веточку, облепленную рыжими ягодами. Обнявшись, они стояли возле воды. Отраженные деревья вместе с небом раскрасили ее гладь в зелено-синие тона. Надя захотела целовать Лялина, и она, хоть вокруг никого не было, потянула его в прибрежные кусты. Там они целовались, но когда она опустила руку вниз, нащупывая пряжку ремня, Лялин остановил ее.

– Я тут подумал, а давай останемся здесь?

– Где, в кустах?

– Ну зачем же в кустах! Тут же должна быть какая-нибудь гостиница? Ты можешь по интернету посмотреть, ты же умеешь?

– Могу. А что, давай, – согласилась Надя.

Отель назывался «Хрустальный шар». Видимо, изящное название было призвано компенсировать внешний вид гостиницы, прямоугольное пятиэтажное здание из блеклого кирпича. Однако внутренние интерьеры оказались вполне приятными.

Пока девушка на ресепшене оформляла бумаги для заселения, Надя с Лялиным осматривали просторный холл. На стенах висели картины, в основном букеты цветов или фруктовые натюрморты. Возле стены в большом аквариуме плавали золотые рыбки. С другой стороны висели несколько полок с книгами, на одной из них стоял небольшой бюст Горького.

– Смотри, Горький! – удивилась Надя.

– Да, точно! – ответил Лялин. – И неплохой бюст.

Он подошел ближе.

– Это наш директор принес, – заметила их оживление девушка. – Его часто командированные забирают в номер, чтобы с ним выпить.

– Ну, Горький не так уж много пил, – заметил Лялин. – Для этого лучше взять Куприна или Леонида Андреева.

– Или Есенина! – подсказала Надя.

– А они тоже пили? – спросила