– Не знаю, но это определенно живой корабль.

Носовое изваяние корабля изображало царственную молодую женщину. Она стояла, горделиво вскинув голову и сложив красивые руки на груди. Густые черные локоны падали на ее обнаженные плечи и грудь. В благородных чертах мне почудилось нечто от Альтии, как если бы они были родственницами.

Спарк вполголоса описала изваяние Янтарь, и та подтвердила:

– Да, это Проказница. Живой корабль семейства Вестрит. Альтия должна была стать ее капитаном, но человеческая жестокость и превратности судьбы лишили ее этой возможности. Сейчас капитаном на Проказнице – ее племянник Уинтроу. А когда капитаном был ее отец, Брэшен много лет ходил с ним первым помощником. Эта встреча будет и радостна, и болезненна для них обоих.

Проказница мягко покачивалась на якоре. Паруса на Совершенном спустили, а когда навстречу нам вышла целая флотилия небольших лодок, им бросили концы, и корабль предоставил вести себя. Все это почти ускользнуло из моего поля зрения, потому что мы как раз приблизились к Проказнице, и это зрелище полностью поглотило меня. Она обернулась к нам, и в первое мгновение вид у нее был недовольный, будто наше появление отвлекло ее от глубоких раздумий. Но потом Проказница узнала Совершенного, и лицо озарилось улыбкой. Она приветственно протянула к нам руки, и, невзирая на все, что уже случилось и что ждало нас впереди, в голосе Альтии, когда наш капитан окликнула ее, звучала неподдельная радость.

Лодки поставили Совершенного носом к Проказнице, и мы бросили якорь. От причала отошел и приблизился баркас, и с палубы его к нам обратилась женщина в вычурной шляпе, отлично пошитом камзоле и узких черных брюках. Она заявила, что будет счастлива доставить капитана и грузовой манифест в Пошлинную контору. Альтия крикнула в ответ, что с радостью принимает предложение и приглашает в свою очередь сборщицу подняться на борт и осмотреть груз, а также узнать о необычных обстоятельствах нашего плавания.

Сборщица явно собралась принять приглашение. Однако тут меня отвлекли от этой церемонии события на палубе. На ней стали собираться матросы Совершенного, все сердитые или расстроенные, хотя одни больше, другие меньше. Почти у каждого при себе была матросская киса – мешок из крепкой парусины, где хранилось едва ли не все имущество моряка. Ант беззвучно плакала, прощаясь с кораблем, слезы так и лились по ее щекам. Корд подошла к ней, бросила свою кису на палубу и опустилась на корточки. В нашу сторону она глянула недружелюбно.

И тут я принял решение, которого сам от себя не ожидал. Сам не заметил, как оно пришло мне в голову.

– Лант, надо поговорить, – сказал я и отвел его в сторонку.

Я облокотился на планшир и глядел на Делипай. Лант встал рядом, заранее слегка хмурясь. Скорее всего, он понимал, о чем я хочу поговорить, но вряд ли догадывался, с какой стороны зайду.

– Похоже, это неплохое место. Чистый город, где ведут дела по закону. И торговля тут оживленная, корабли постоянно приходят и уходят…

Он кивнул, чуть больше насупив брови.

– Вы со Спарк могли бы неплохо устроиться тут. И я был бы благодарен, если бы ты прихватил и Пера. Возьмите подарки из Кельсингры. Только смотри продавай аккуратно, не продешеви. Вырученного должно хватить вам на первое время и на то, чтобы отправить Пера в Олений замок.

Он долго молчал. Потом повернулся и посмотрел на меня ледяным взглядом:

– Мне нет дела до того, что ты навоображал про меня.

– Навоображал? – холодно спросил я. – Я вижу, как она повсюду ходит за тобой. Вижу, как она держится за тебя. – Тут мой праведный гнев растаял, осталась лишь усталость. – Лант, я надеюсь, ее судьба тебе небезразлична. Спарк – не просто служанка, чтобы поиграть и бросить. Чейд выбрал ее. Она отправилась с нами, чего я совсем не предвидел. Лучше бы она осталась с ним. Но она здесь, и, я надеюсь, ты…

– Твои слова оскорбительны. Не только для меня, но и для нее!

Настало время слушать. Молчание угнетало Ланта, пока он не решился его нарушить:

– Наше… влечение взаимно. Не знаю, как ты мог подумать, что дело зашло дальше этого, особенно на корабле, где яблоку негде упасть. Но что бы она ни испытывала ко мне, ее преданность Янтарь превыше этих чувств. Спарк не бросит ее.

Я медленно кивнул и ничего не сказал.

Он продолжал:

– В то, что я скажу дальше, ты вряд ли поверишь столь же легко. Мой отец просил меня исполнить его поручение, и я обещал, что приложу все усилия. Если ты не веришь, что я могу питать какую-либо преданность тебе, то считай, что я сын своего отца. Может, я не так хорош, как тебе бы хотелось, но я останусь рядом с тобой до конца. Каким бы он ни был. – Его голос вдруг набрал силу. – Я плохо обращался с Би. И когда пытался учить ее, и когда ты оставил ее на моем попечении. Она была странным ребенком, с ней приходилось непросто. И нечего ощетиниваться на меня! Сам знаешь, что это правда. Но я должен был стараться лучше ради нее, пусть даже я совсем не ожидал, что придется защищать ее с мечом в руках. Она была моя родственница и ребенок, которого мне доверили, а я не смог ее сберечь. Тебе не приходило в голову, как это меня мучит? У меня есть свой интерес в том, чтобы отомстить за нее, помимо долга перед тобой и отцом.

– Шут считает, что Би, возможно, еще жива.

Это заставило его посмотреть мне прямо в глаза. Во взгляде читалась жалость.

– Я знаю, – сказал Лант. – Но почему он так думает?

Я набрал побольше воздуха:

– Би вела дневник, куда записывала свои сны. Я почитал этот дневник ему, и Шут говорит, что сны ее значат больше, чем я способен понять. Он верит, что Би могла предвидеть будущее. По его словам, она предсказала, что выживет.

Лицо Ланта на миг застыло, потом он покачал головой:

– Жестоко с его стороны дразнить тебя такой надеждой, Фитц. Хотя, если бы мы и вправду нашли ее живой и вернули домой, это сняло бы бремя вины с моих плеч.

Он умолк. Я не придумал, что ответить.

Лант добавил:

– Скажу тебе как друг, пусть ты и вряд ли считаешь меня другом. Думай о том, как отомстить за нее, а не как спасти. Потому что никто не поручится, что спасти ее возможно. Может, у нас и отомстить-то не получится, но я твердо намерен сделать все, чтобы они ощутили нашу попытку.

Друг. Мои мысли запнулись об это слово, и я надолго задумался. Считаю ли я его таковым? Конечно, я стал полагаться на него. И теперь надо признать: отчасти злился из-за интрижки со Спарк еще и потому, что понимал: придется отпустить их обоих.

Не подумав толком, я задал самый неудачный вопрос из возможных:

– Так вы со Спарк не?..

Лант свирепо уставился на меня:

– Не думаю, что ты имеешь право задавать подобные вопросы мне или ей. Если ты вдруг не заметил, я взрослый мужчина благородных кровей. Может, и не ровня тебе, но все же и не слуга. И Спарк не прислуга – ни тебе, ни кому-либо еще. Она вправе сама выбирать свою судьбу, как и я.