Я стоял, завороженный зрелищем, когда голос Брэшена над ухом вырвал меня из забытья.

– Что случилось? – резко спросил он. – Как Совершенный очутился здесь?

– Якорь не держал, кэп, – официальным тоном доложил Клеф.

– Дело не в приливе и не в том, что якорь плохо держал, – проговорила Альтия. – Совершенный сделал это нарочно. – По ее тону было ясно, что ничего хорошего она от корабля не ждет.

Брэшен и Альтия стояли так, чтобы носовое изваяние точно не могло до них дотянуться, и молча наблюдали. И тут Янтарь, стряхнув с себя руки Спарк и Ланта, удерживавшие ее, прошла мимо них на бак. Словно она тоже была кораблем, который не могли удержать никакие якоря.

– Янтарь, нет! Прошу тебя, – взмолилась Альтия, но та не замедлила шага.

Она остановилась возле изваяния и стала ждать.

Проказница подняла голову, чуть отстранившись от Совершенного, и глубоко вздохнула.

– Кем мы были… Кем могли бы стать… Теперь об этом и мечтать нечего. Юные драконы, вышедшие из коконов возле Трехога, возможно, еще станут такими однажды, век спустя. Но не мы. Нам такими уже не бывать.

– Ты ошибаешься. – В голосе Совершенного слышался рокот стихий. – Янтарь может достать для нас Серебро. И я верю, что если мы выпьем Серебра, то сможем собрать достаточно частичек своей былой сущности, чтобы стать такими, какими мы должны быть.

Корабли разомкнули объятия и чуть разошлись, чтобы обратить взгляды на Янтарь.

– Я не могу поручиться, что так и будет, – сказала та. – И не могу обещать того, в чем не уверена. Я обещаю вам лишь сделать все, что в моих силах, чтобы добыть для вас Серебро. Но хватит ли этого, чтобы вы могли превратиться в драконов? Не знаю.

– И? – резко спросила Проказница.

– Что «и»? – растерялась Янтарь.

Лицо Проказницы вновь сделалось более человеческим.

– И о чем ты попросишь меня взамен? Торговцы сделали меня такой, какова я есть. Их память и кровь пропитали меня насквозь. Если имеешь дело с людьми, за все приходится платить. Чего ты хочешь от меня?

– Ниче… – начала было Янтарь, но ее голос потонул в хохоте Совершенного.

– Эйсын! Я хочу, чтобы Эйсын отправился со мной в мое последнее плавание!

Он снова превратился в моего двойника, и, обмирая от ужаса, я подумал, не так ли я выглядел в ту минуту, когда узнал, что, возможно, еще могу вернуть свое дитя.

Когда Совершенный снова заговорил, это прозвучало абсолютно по-человечески:

– Верни мне того, кто принадлежит мне. И Парагона Кеннитссона тоже отдай! Когда Кеннит был еще мальчишкой у меня на борту, он столько раз обещал его мне! Говорил, вот родится у него сын и он назовет его в мою честь, Парагоном, что значит «Совершенный»! Я столько всего перенес ради его семьи, столько боли вытерпел! Без меня Парагон никогда бы на свет не родился! Я хочу, чтобы он был при мне. Пусть увидит меня и узнает меня как свой семейный корабль. А потом я превращусь в драконов и покину его навсегда.

– Навсегда… – Беспредельная тоска послышалась в едва слышном вздохе Альтии, и я понял, что до этой минуты она еще надеялась, что Совершенный передумает или, может быть, не вполне забудет о ней и Брэшене после превращения.

– Совершенный! – послышался крик с палубы Проказницы.

Голос был глубокий, мужской, и в нем звучала искренняя радость встречи. Он принадлежал улыбчивому молодому человеку с густой гривой черных волос. Кожу его покрывал густой загар цвета красного дерева, рубаха чуть не лопалась на мускулистых плечах. Любой, кто хоть раз видел Альтию и Брэшена, сразу понял бы, что это их сын. Он высоко держал фонарь и явно не догадывался, что происходит. На семейный корабль Эйсын смотрел с беззаботной радостью.

– Треллвестрит! – окликнул его кто-то с палубы, но Эйсын уже поставил фонарь и вскочил на бушприт Проказницы. Легко пробежав по бушприту, он без колебаний прыгнул к Совершенному.

Совершенный тут же отпустил Проказницу и подставил руки, поймав Эйсына, как я ловил и подбрасывал сыновей Дьютифула, когда они были еще маленькими. И, в точности как я тогда, корабль и правда подбросил его в воздух, а потом снова ловко поймал. Эйсын, уже совсем взрослый мужчина, веселился как ребенок. Высвободившись из хватки изваяния, он встал у него на ладонях, подпрыгнул и, сделав сальто, вновь приземлился на руки Совершенного. Нетрудно было догадаться, что они привыкли играть так еще в те времена, когда Эйсын был ребенком, и обоим игра доставляла огромное удовольствие. Нечасто мне доводилось видеть такое доверие между двумя созданиями, будь то люди или еще кто-либо. Совершенный мог бы разорвать Эйсына надвое, но он держал его на вытянутой руке, и они разглядывали друг друга. Эйсын ухмылялся, корабль оставался серьезен.

Я – и, возможно, Совершенный тоже – и не заметил, как матросы бросили концы гребцам в шлюпках, те налегли на весла и потащили Совершенного и Проказницу прочь друг от друга, на безопасное расстояние. Якорные цепи обоих натянулись, корабли закачались. Интересно, знал ли об этом плане Эйсын? Совершенному, возможно, было уже все равно. Он поделился с Проказницей своим замыслом и получил одного из двоих, которых хотел получить. Эйсын смотрел на корабль с беззаветной любовью: неудивительно, что Совершенный скучал по нему.

– Принц Фитц…

– Тихо, – шепнул я Перу.

Я не мог отвести глаз от Альтии и Брэшена. Противоречивые чувства отчетливо читались на их лицах: любовь к сыну, тревога при виде того, как Совершенный держит его в руках, но и радость от их счастливого воссоединения. Эйсын сказал что-то Совершенному, когда тот поймал его, изваяние обернулось через плечо и расхохоталось. Глядя на них, я едва мог поверить, что этот же самый корабль еще совсем недавно и слышать не хотел о трудностях своей команды. Я ожидал, не окликнет ли Альтия или Брэшен сына, не предупредит ли об опасности, но они лишь молча смотрели. «В ком они так уверены – в корабле или в сыне?» – подумалось мне.

Когда Совершенный изогнулся, чтобы поставить Эйсына себе на палубу, тот крикнул:

– Как же я по тебе скучал! Проказница – чудный корабль, но всегда такая серьезная! А кузен Уинтроу – отличный кэп, но кормят у него совсем немудряще. Мама! Отец! Вот вы где! Каким ветром вас занесло в Делипай? Хоть бы голубя вперед выслали, чтобы предупредить, а то я как раз у парусного мастера был, когда за мной прислали! Знали бы мы, встретили бы вас куда лучше!

– Повидать тебя – для нас и так радость, никаких торжественных приемов не надо! – крикнул его отец, когда Эйсын ступил на палубу.

Носовое изваяние так широко улыбалось им всем троим из-за плеча парня, что не верилось, тот ли это корабль.

Янтарь, о которой все забыли, отошла в сторонку. Я тронул ее за рукав, шепнув: «Это я, Фитц», и она, судорожно вздохнув от облегчения, ухватилась за мою руку, словно утопающий за обломки своего корабля в бурном море. Она едва могла дышать от волнения: