нет других предложений, пришло время спросить у Озби, чего же он хочет сам.

Озби окинул офицеров немного грустным взглядом и ответил:

— Не хотелось бы никого обижать. Мне дороги и те, и другие. Но все же я чувствую в себе большую склонность к аналитической работе. Если капитан считает, что моя работа в десанте дала свои результаты, и в моем присутствии там больше нет необходимости, я хотел бы вернуться к своей прежней деятельности.

Комда заметила, как Ходдти сразу нахмурился и обиженно уставился в стол. Она подумала: «В десанте собрались слишком эмоциональные люди. Быть может, им как раз и нужен такой уравновешенный и требовательный командир, которой способен заставить их точно выполнять свои приказы?» Её задумчивость была прервана негромким и спокойным голосом. Говорил шеф вагкханской разведки:

— Я вижу что все, включая капитана, находятся в затруднительном положении. Мне кажется, что перемещения, связанные с другими офицерами не вызывали столько разногласий, как назначение Озби. В связи с этим у меня есть предложение. Я уже высказывал его капитану. Раз оба подразделения так хотят иметь в качестве командира Озби, этот вопрос можно решить по-другому.

Он замолчал и посмотрел на Комду. За последние несколько минут её настроение резко изменилось. Она сидела, откинувшись на спинку стула, и неосознанно крутила вокруг пальца кольцо. Камень на нем был цвета топаза. Казалось, что женщина сейчас не слышит ничего, о чем говорится в каюте. Разведчик обеспокоенно спросил:

— Капитан, вы слышали, о чем я говорил?

— Да, Мстив. И понимаю, что вы хотите предложить. Я думаю, что нужно вынести это на обсуждение совета. Тем более что подобную мысль мне высказывали не только вы, но и Энди с Озгушем… Она встала:

— Поступило предложение назначить Озби заместителем капитана. Таким образом, у меня появится два заместителя — Озгуш и Озби. Обязанности будут поделены между ними поровну. Например, Озби будет курировать работу аналитической службы, десантное подразделение, вопросы активации и функционирования андроидов… То есть, те вопросы, которыми он вплотную занимался в последнее время…

Комда внимательно посмотрела на офицеров, сидящих за столом.

— Как вы относитесь к этому предложению? У кого-нибудь есть возражения? Нет? Хорошо. Будем считать, что Озби утвержден на этой должности. С сегодняшнего дня он может приступать к своим новым обязанностям. Главным аналитиком я назначаю Блаза. За это время он прекрасно зарекомендовал себя.

Если у него возникнут вопросы, он может обратиться за помощью к моему заместителю и своему командиру — Озби. И последняя кандидатура на сегодняшнем совете — Гдаш. Я думаю, что время, пока он был моим помощником, пошло ему на пользу. Он научился более рационально распределять свое время и может за пару дней делать то, на что раньше не хватало и месяца.

Я возвращаю его на должность командира десантного подразделения. Заместителем его назначается Ходдти. Эта кандидатура тоже не вызывает у меня сомнений. «Синяя чайка»! Все, о чем мы тут говорили, зафиксировано в протоколе совета?

— Да, капитан.

— Тогда будем считать, что все кандидатуры утверждены. Поручаю командиру Озгушу довести наше решение до всех членов экипажа. Если больше нет никаких вопросов, считаю совет законченным.

Комда вышла из-за стола. За ней стали вставать и другие офицеры. Они неторопливо покидали рубку. Когда все вагкхи вышли, Комда негромко произнесла:

— Активировать прибор объемного изображения.

Шарик на вершине призмы дрогнул и рассыпался на множество сверкающих золотистых нитей. Нити начали сплетаться между собой, и скоро над прибором медленно закружился шар. Галактики и туманности маленькими, но точными копиями заполнили его внутреннее пространство.

— Чайка, когда мы достигли созвездия Лебедя?

— Несколько минут назад. Во время совета. Какие будут дальнейшие указания, капитан?

Женщина продолжала задумчиво смотреть на вращающийся шар, когда двери в рубку раздвинулись. Не поворачивая головы, она сказала:

— Входи.

Глава 53

— Это созвездие Лебедя?

Озби задал вопрос «вдогонку», понимая, что ответа на него не последует.

— Зачем ты вернулся?

— Ты была странной во время совета. О чем-то думала. Я заметил, что камень в кольце стал совсем светлым. И потом, это назначение меня на должность заместителя капитана…

— Ты недоволен?

— Комда! Ты ведь понимаешь, что я говорю совсем о другом. Я не верю, что мое назначение было продиктовано только желанием угодить аналитикам и десантникам. У тебя, определенно, были какие-то скрытые мотивы.

— Ты становишься таким же подозрительным, как Мстив.

— Скажи, я прав?

— Если я отвечу: «да», этого будет достаточно или приведет к новому потоку вопросов?

Озби подошел вплотную к женщине и остановился. Комда подняла на него глаза, и он увидел, что они полны грусти и какой-то непонятной тоски. Она шагнула вперед и, прижавшись лбом к его груди, тихо проговорила:

— Не спрашивай меня сейчас ни о чем. Моя голова занята совсем другими мыслями. Озби, ты постоянно требуешь у меня отчета о моих поступках. Неужели я должна объяснять каждый свой шаг? Я могу устать от этого. Вы, вагкхи, постоянно нуждаетесь в моем внимании. Но ведь вы — это еще не вся моя жизнь. У меня даже нет времени подумать о том, что мне предстоит сделать. Это начинает утомлять и раздражать меня.

— И я тоже?

— Не сердись. Просто постарайся понять. Я не буду второй раз все объяснять. Скажу только, что ты не знаешь меня. Может быть, только какую-то часть… Ту, которую я открыла тебе.

— А Тресс? Он знает все?

Комда вздохнула и сделала шаг назад. Она отвернулась и куда-то в сторону произнесла:

— Уходи. Я хочу побыть одна. Мне нужно о многом подумать.

Она не видела, что лицо мужчины застыло, словно маска. Он повернулся и молча вышел из рубки.

* * *

Озби спал плохо. Полночи он думал над словами Комды и решил, что она права. Они все привыкли относиться к ней, как к «своей» и она поддерживала их в этом заблуждении. К ее странным способностям прагматичные вагкхи относились как к самым обычным вещам. По крайней мере, старались так относиться.

Когда Энди начинал мерить время тысячелетиями, они просто не обращали на это внимания. Озби знал, что Комда прожила долгую жизнь, в которой были другие люди, другие мужчины и даже дети. Все это было той частью её жизни, которую она не открывала перед ним. Он понимал, что не может требовать от нее еще большей откровенности. О некоторых вещах он и не хотел знать. Например, о тех мужчинах, которых она любила до него. Но, не желая этого, он все же узнавал о них. Тогда в его душе