И сделать это после того, как мы окажемся под водой.

— Меня сейчас стошнит, — говорю я.

— Только на не на меня! — ныряльщик отодвигается в сторону.

— Мне нужно к окну. Пустите меня к окну.

— С какой стати кто-то решил, что она вообще на что-то способна? — выплевывает парень, но все-таки двигается, и я прижимаюсь к окну. Бескрайняя гладь океана, над которой мы летим, сейчас кажется черной. Ночью вообще сложно что-либо рассмотреть, как в ту ночь, когда Ромина везла меня сюда, чтобы сбросить в воду.

По какой-то черной иронии, я собираюсь сделать то же самое.

Именно эта ночная темень, разрываемая только приглушенным светом фар стрекозы, сейчас играет мне на руку. Прижавшись к стеклу, я вглядываюсь в побережье, чтобы не пропустить знакомый изгиб, за которым начинается выход на Пятнадцатый. Промышленный Пятнадцатый, где живет Алетта. И еще больше миллиона людей — если верить статистическим данным, которые ежегодно оглашались для всех.

Не знаю, сколько проходит времени, когда я вижу его. Вдалеке.

Пятнадцатый. Огни.

Поэтому закрываю глаза, опускаюсь на сиденье и полностью отпускаю силу. Она врывается в меня сплошным неконтролируемым потоком, таким, от которого я на миг перестаю чувствовать себя собой, а после погружаюсь в него как в воду, чтобы получить ее отклик. Я действую наугад, но чувствую, как бурлит стихия в груди, и чувствую, как она отзывается снаружи. Мне не нужно даже смотреть, я вижу ее внутри, эта волна поднимается из недр океана, такая же черная, как черное небо, и закрывает его собой.

За миг до того, как она ударит в нас, я чувствую рывок: стрекоза пытается уйти в сторону, но не успевает. Вода обрушивается на нас, накрывает и поглощает, увлекая за собой вниз. Я падаю грудью на колени и закрывая голову, слышу вопли, ругательства. Приоткрываю глаза, на миг, чтобы увидеть Лэйс — она тоже подобралась.

Удар.

Меня швыряет, как игрушечный мяч. На кого-то.

Боль в правом плече, крики, на мгновение кажется, что из меня выбило воздух, мысли, биение сердца. Я резко открываю глаза, делаю глубокий вдох и бью по панели разблокировки.

— Ты что дела-а-а…

Я уже забыла, каково это — когда ледяная вода разом ударяет во все тело и впивается в кожу тысячами игл. На глубине она не просто холодная, она кажется неестественно ледяной, но я хватаю Лэйс за руку, выдергиваю нас из крутящейся в водовороте стрекозы. Нас бултыхает под водой, как игрушки, но все, что я могу сейчас сделать: это просто не отпускать ее руку. Запястье простреливает болью, я же только сильнее сжимаю пальцы. Ныряльщики выбираются из металлической коробки один за другим.

Стоит водовороту чуть уйти в сторону, как я рывком устремляюсь наверх, от Лэйс исходит голубоватое свечение, но мне сейчас не до этого. Мы вырываемся на поверхность, судорожно вдыхаем холодный воздух, глаза сестры — сплошная полыхающая синева.

— Ты еще более безумная, чем я думала! — она кашляет и хохочет. Несмотря на глубокую ночь, на ее лицо вернулась жизнь. Черты больше не заострившиеся — похоже, океанская вода сделала то, что не успели завершить подземные воды в Ведомстве.

Лэйс вскидывает руку:

— Смотри! — Одна из стрекоз зависла над берегом, другая направляется к нам. Осветительный луч шарит по черной воде.

— Эй! Эй, мы здесь! — кричат за моей спиной. — Заберите нас!

Оглядываюсь: ныряльщики откашливаются, бултыхаются в воде, как поплавки. Это последнее, что я успеваю увидеть на поверхности, потому что резкий рывок увлекает меня под воду. Перекошенное лицо Н’эргеса, горящие ненавистью глаза. Он выбрасывает вперед руку, и его пальцы сжимаются на моем горле. Все темнеет еще сильнее, чем сейчас, я тщетно пытаюсь его оттолкнуть, вцепляюсь ногтями в запястье.

Сердце колотится на пределе сил, пальцы сжимаются все сильнее, сильнее и сильнее. Его. Мои, напротив, слабеют, когда из глубины змеей взлетает светящаяся водная плеть, оплетает его тело. На миг в глазах въерха мелькает непонимание, но потом он вцепляется в мою шею второй рукой. Водная плеть на его теле стягивается с такой силой, что глаза въерха почти вылезают из орбит. Хватка на моем горле слабеет, ладони соскальзывают вниз. Я вижу стекленеющий взгляд, который поглощает затягивающая тело Н’эргеса глубина, и начинаю биться в воде. Кто-то обхватывает меня сзади, не позволяя выйти на поверхность, я пытаюсь кричать, но горло обжигает огнем, вместо крика из меня вырываются только пузырьки воздуха.

Это продолжается по ощущениям вечность, потом меня рывком выдергивают на поверхность, я резко разворачиваюсь и вижу рядом с собой Лэйс.

— Прости, — она обхватывает мое лицо руками, вглядывается в глаза. — Прости, Вирна, прости. Этот урод недоделанный чуть шею тебе не свернул, тебя нужно было подержать под водой. Иначе…

— Спаси… бо, — я это сейчас выдыхаю и понимаю, о чем она говорит.

В горло будто битого стекла насыпали, как во время сильной простуды. Я едва могу говорить и дышать.

— Давай. Еще раз нырни. Пока они разворачиваются.

Часть ныряльщиков болтаются на тросе, который сбросила стрекоза, их везут на берег. Еще часть бултыхаются чуть поодаль от нас. К моему облегчению, пилот тоже.

Я делаю глубокий рваный вдох, но Лэйс кладет руки мне на плечи.

— Не вдыхай. Поверь мне. Не вдыхай. Просто погружайся.

Я выталкиваю воздух через силу и опускаюсь под воду. Первые мгновения кажется, что я сейчас задохнусь, а потом меня тоже окутывает странное свечение. Такое же, как было вокруг Лэйс после падения. Эта магия окружает меня как воздушный пузырь или что-то вроде, но в нем я могу дышать, я могу дышать, как на поверхности. Больше того, отступает холод, и раздирающая на части горло боль — тоже.

Невероятно.

Это просто невероятно.

Я провожу ладонью в воде, и от моих пальцев тянется сияющий голубой свет. Несколько мгновений я наблюдаю за ним, а потом, когда вдохи перестают напоминать рваные хрипы, возвращаюсь к Лэйс.

Оглушенная случившимся, смотрю на сестру, а она указывает на трос:

— Остались только мы и пилот. Готова?

— По крайней мере, если я упаду, ничего страшного не случится.

— Да уж, страшнее, чем ты сейчас, точно ничего не случится.

Мы обе хохочем, как безумные, пилот помогает мне зацепиться за трос. Руки кажутся слабыми, юбка облепляет ноги. Я с трудом сжимаю леденеющие вне воды пальцы на витом металлическом шнуре.

— Главное, крепко держитесь.

Я думаю, что превращусь в ледышку, пока нас довезут до берега. Может, и превращусь, только мысли о сестрах, о Лайтнере, о том, что все еще только начинается, заставляет все сильнее сжимать коченеющие пальцы.

Стоит ногам коснуться скользких мокрых камней, к нам подлетает Вартас: