древко принялось расти, покрываясь корой. Углублялись в землю корни. Потянулись в разные стороны веточки с набухающими на глазах почками. Зазеленела листва. На достигшем двухметровой высоты молодом деревце распустились первые цветы с красными узорами на лепестках.

Рост остановился, как только дерево достигло четырех метровой высоты. Налетевший порыв ветра подхватил опадающие лепестки, закружил их в танце, унося прочь. Цветов больше не было. Среди листвы остались лишь маленькие плоды, похожие на жёлуди. Один из них принялся разрастаться, удлиняясь, становясь шире, принимая иную форму. На ветви чудесного дерева, проросшего из обагрённой кровью стрелы, созревал короткий лук, подстать росту молодого странника. С виду он был не замысловат. От простого оружия отличался разве что узорами на верхнем плече в виде цветов, предшествовавших появлению плодов, да тетивой, являвшейся с ним единым целым.

— Тяжёлые времена нынче настали… Юный Ирбис, подойди. Прими же дар, благословенный мной. Он защитит тебя, отгонит порождений пепла. Ни одна тварь без погонщика отныне не приблизится к тебе, страшась моей силы. Пусть путь твой будет лёгким!

— Спа… Сп… Спаси-ибо, гос-спожа Альмира, — запинаясь, пробормотал парень, подходя к дереву.

— Раз уж в ход пошли благословения, то не обойтись без проклятий! — весёлым тоном заявил «Не запоминающийся», хлопнув в ладоши, — а посему проклинаю «дар Альмиры» нести мучительную, неизбежную смерть всякому коснувшемуся его эльфу и эльфийскому прихлебателю! Точно… Свои чудесные свойства проявлять он будет лишь в руках Ирбиса и наследников его крови. Дабы всяким жадным остроухим тварям неповадно было!

Успевший коснуться гладкой на ощупь поверхности лука, зверолюд застыл, не зная, забирать проклятый подарок богини или нет. Но затем вспомнил разговор в застывшем времени. Вспомнил, что подарок этот на самом деле от её брата. Более не мешкая, мальчишка крепко вцепился в лук и сорвал его с ветки, не боясь действия проклятья. В тот же миг в его голове раздался голос «Не запоминающегося»: «Сорви любой жёлудь. Живо! Вопросы потом. Хватай и в карман. Смотри, не потеряй и никому не отдавай!»

«Ладно!» — мысленно согласился юноша, сорвав с самой низкой ветки ближайший к нему жёлудь, после чего сунул его в карман штанов.

— Пусть путь твой будет лёгким, Ирбис Корн, — повторила свое напутствие Альмира, а после обратилась к принцу и оставшемуся следопыту, с ужасом косящемуся на превратившегося не пойми во что товарища: — Что же касается вас, Эвалар, Себрион… В наказание за нападение на моего гостя вы немедленно отправитесь на границу искупать свою вину.

Как только стихли слова богини возле двух эльфов возникло по изумрудному порталу.

Вновь зазвучали шепотки. Присутствовавшие на этом действе жрецы, к коим от беды подальше отошёл и Тарэнил, не решались на большее. Лишь тихо обсуждать случившееся, стараясь не смотреть на пульсирующий мясной шар, из которого ещё сочилась кровь и торчали обломки костей.

— Благодарю за милость, Госпожа, — раненный собственной стрелой, так и остававшейся в зажатой рукой ране, поклонился богине, бросил последний взгляд на изувеченного собрата и решительно шагнул в портал, сразу закрывшийся за его спиной, забыв у Вод пробуждения выроненный лук.

Поклонился и принц, гордо произнеся: — Госпожа, благодарю вас за милость и честь защищать свой народ! Я исполню долг перед Великим лесом!

Выпрямившись, Эвалар направился к оставшемуся изумрудному порталу, но уйти не успел. Стоявший в стороне «Не запоминающийся» внезапно исчез со своего места, через мгновение возникнув за спиной уходившего эльфа, схватив того за шею.

— Не так быстро, дружочек, — зловещим тоном произнес бог, оттаскивая свою добычу прочь от магического перехода.

— Что ты творишь? Его наказание уже назначено! — возмутилась хмурая Альмира.

— Да-да-да… Скоро он полетит куда следует. Я только хочу, чтобы этот гордый ушастик кое-что прояснил моему котенку…

Богиня вздохнула, устало произнесла: — Не убивай его. Я за тобой слежу, — и исчезла в изумрудной вспышке.

— А?.. — всё это время стоявший под деревом и разглядывавший новый, прекрасно лежавший в руке лук мальчишка рефлекторно среагировал на упоминание котенка, начав постепенно привыкать к этому прозвищу, но спустя секунду ужаснулся от осознания начавшей возникать привычки: — Я не котёнок! Вот…

«Не запоминающийся» проигнорировал возмущение парня, продолжая говорить с уже ушедшей сестрой: — Вспомнилось мне, как эта особь сегодня разглагольствовала о страданиях эльфийского народца и зверствах всех остальных, — как тряпку раздраженный бог встряхнул пытавшегося вырваться принца, будто тот вовсе ничего не весил, — вечно вы строите из себя страдальцев, да, Эвалар? Понимаешь ли, хочется мне раскрыть котёнку глаза на истину. И речь даже не о том, что ты подослан к нему отцом…

— Я не котёнок! — вновь воскликнул всеми проигнорированный зверолюд. Бог продолжал говорить с даже после встряски не прекращавшим попыток вырваться эльфом: — К слову о дикости и зверствах: вчера я видел на тебе превосходную мантию с шикарным белым воротником… Может быть, поведаешь Ирбису, где достал столь шикарный воротничок?

— Пусти, Губитель! Ты не посмеешь причинить мне вреда! — прокричал эльф, ощущая, как пальцы на его шее начинают сжиматься.

— Может нет, а может да… Ирбис, живо память его смотри! Всю защиту я снял!

— Но зачем?.. — спросил молодой странник, побаивающийся без дозволения лезть в голову Эвалара.

— Котёнок, или ты смотришь кое-что полезное для твоего общего развития, или я его отпускаю.

— Я не котёнок! — вновь возмутился юноша, а затем промямлил: — Простите, — и коснулся разума эльфийского принца.

* * *

Перед ним предстала картина сражения: он в роли Эвалара, командуя отрядом из четырех эльфов, сражается с шестью противниками в броне. Образы мелькают один за другим, пропуская целые сцены. Вот двое врагов уже пало. Трое. Четверо. Пятеро. Шестого принц убил ударом молнии.

Последний павший оказался зверолюдом с пушистым белым хвостом. Очередной фрагмент выпал из общей картины. Теперь труп лишился хвоста. Хвост в высоко поднятых руках