Кроме того, были, как показывают Боровенко, еще какие-томужчины весьма подозрительного вида, приходившие к Богданову. Глеб Борисовичявно боялся то ли этих двоих, то ли кого другого, но дверь не открыл, хотя ибыл дома. Эта ситуация с женщиной в ресторане не связана, потому как проженщину Глафира знать не должна была, а про двоих мужчин оказалась полностью вкурсе. Понимала, кто это, зачем пришли и почему Богданов не открывает. Болеетого, заслуживают внимания и реплики, которыми обменивались старушка и еехозяин по поводу прокисшего борща Лаптева уверяла, что их хотят отравить, аБогданов велел ей не говорить глупостей. Однако он, похоже, отлично понимал,кто именно и за что мог бы захотеть подсунуть ему отраву, просто не хотелобсуждать это в присутствии Василия и Катерины. Или вообще не хотел обсуждать.Может быть, мотив убийства Глафиры Митрофановны лежит в этой области?

Богданов и его соавторы пока не знают ни о супругахБоровенко, ни о Погодине, ни о подслушивании.

В голове у Насти Каменской не было четкого пониманияситуации, все казалось ей размытым и запутанным, концы с концами не сходились,логические построения, вначале выглядевшие стройными и последовательными, вдругпредставлялись ей несвязными и нелепыми, упирающимися даже не в тупик, а ввязкую топь, в которой ясные и твердо очерченные факты и аргументы становятсямутными и бесформенными. Из-за этого Настя боялась сделать неосторожноедвижение, ведь когда под ногами болото, любое усилие ведет к тому, что тыпроваливаешься еще глубже. Она не могла принять решение: нужно ли говоритьсоавторам о том, что за ними следили и прослушивали их разговоры в квартиреБогданова?

Так говорить или нет?

Следователь Анисимова, в производстве у которой находилосьдело об убийстве Глафиры Лаптевой, считала, что говорить пока ничего не нужно.У нее, как и у Насти, не было аргументов ни "за", ни"против", потому что не было понимания, но зато у нее была твердая,годами выработанная позиция: чем меньше знают участники процесса, в том числе исвидетели, тем лучше. Любую утечку информации, содержащейся в уголовном деле,она воспринимала как личную катастрофу и устраивала выволочки сыщикам, если ейказалось, что они где-то что-то сболтнули. А уж когда речь шла о свидетелях,которые, не ровен час, могут превратиться в подозреваемых, то в этой ситуациилюбое лишнее слово было для Анисимовой категорически недопустимым.

Насте уже приходилось пару раз с ней работать. Анисимова,худая, с ранними морщинами и плохо сделанной химией, но в идеально сидящем натонкой фигуре кителе, казалась ей жесткой, неуступчивой и хамоватой.

Это верно, следователь в выражениях не особо стеснялась ивовсе не стремилась к тому, чтобы ее все любили, поэтому обижала людей безразбора. При этом в ведении следствия она была осторожной и чрезвычайноосмотрительной, и поэтому Настя, не склонная к резким прямолинейным движениям ипостоянно во всем сомневающаяся, легко находила с ней общий язык. Обе сошлисьна том, что свидетелям по делу об убийстве Лаптевой вовсе не обязательно показнать о поиске материалов журналиста, хотя убедительных доводов в пользу такогорешения не было ни у той, ни у другой И это означало, что писателям пока нельзязадавать никаких вопросов ни об этих материалах, ни о фактах, которые сталиизвестны благодаря действиям супругов Боровенко.

Таким образом, копаться в секретах загадочного поведенияГлеба Борисовича Богданова предстояло вслепую. И делать это нужно былочрезвычайно осторожно, потому что вполне могло оказаться, что из-за этихсекретов как раз и убили старую Глафиру.

***

Андрей Чеботаев смеялся над собой и радостно потирал руки.Как же он злился на Каменскую, из-за которой в деле Щеткиной появлялисьбесконечные и все новые и новые фамилии и имена, расследование обрасталоинформацией, тратились время и силы, а сдвига никакого не было. Зато теперь,когда нужно было разыскать кого-нибудь, с кем дружила в детстве Лена Щеткина,когда ездила в пионерский лагерь, все оказалось проще простого. С кем быстреевсего сходятся дети, когда их отправляют из дома куда-нибудь далеко? Ответочевиден: с теми, с кем вместе едут. И в списке детей, собранных по возрастномупризнаку в один отряд, нужно быстренько найти тех, кто мог быть знаком сЛеночкой еще до лагеря, дома. Для этого достаточно положить рядом списки изархива и перечень тех, с кем Чеботаев общался в Новосибирске. Результат незаставил себя ждать. Вот, пожалуйста: в лагере в одном отряде с Леной Щеткинойотдыхала Кира Юдина, а в Новосибирске Чеботаев долго разговаривал с ПавломВасильевичем Юдиным и его супругой, которые жили в одном доме со Щеткиными ирассказали много интересного об их семье Таким же путем была найдена еще однакандидатура - Вика Смолкина, мать которой работала вместе с Ларисой ПетровнойЩеткиной в бухгалтерии и с удовольствием вспоминала о многочисленных романахсвоей коллеги. Вику Смолкину, правда, достать оказалось сложновато, она сталаархеологом и в настоящий момент находилась в экспедиции где-то на юго-востоке.А вот с Кирой Юдиной повезло, она вышла замуж и переехала в Москву.

На звонок Чеботаева Кира отреагировала спокойно и ничему неудивилась.

- Да, мне мама говорила, что к ним приходили измилиции, спрашивали про Лену и ее семью. Неужели правда, что ее убили?

- Правда, - подтвердил Андрей, - к сожалению, правда.Вы не могли бы ответить на несколько вопросов?

Кира без колебаний согласилась встретиться в тот же день. Унее был приятный голос, и Андрею почему-то показалось неприличным приглашатьженщину с таким голосом в казенный дом с плохо покрашенными стенами и дранымлинолеумом на полу. Он предложил побеседовать на нейтральной территории,например, прогуляться по парку, благо дожди прекратились и уже третий деньсветило холодное осеннее солнце. Оно, конечно, не греет, но все равно приятно.

С Леночкой Щеткиной Кира дружила только в пионерлагере, онидва года подряд были в одном отряде, но по возвращении домой, в Академгородок,девочки совсем не общались, хотя и здоровались, поскольку жили рядом и частовстречались. Учились они в одной школе, но в параллельных классах, и отношения,такие тесные во время летнего отдыха, во время учебного года не поддерживались.Не поддерживались они и в последующие годы, в подростковом возрасте Лена отвсех отдалилась, и эти слова Киры только подтвердили то, что Чеботаев уже знал.Кира даже не знала, что Лена Щеткина вот уже несколько лет живет в Москве.Жила…

- Вы помните по пионерлагерю такого мальчика - ЕгораСафронова? - начал Андрей подбираться к тому, что его интересовало.

- Егора? - вскинула брови Кира. - Егора помню оченьхорошо, только я не знала, что он Сафронов. Для нас он был просто самымкрасивым мальчиком из старшего отряда. Ленка была в него по уши влюблена.

- Когда? - опешил Андрей.

- Ну, тогда, в лагере.

- Ей же было всего восемь лет. Вы ничего не путаете,Кира?

- А вы что, полагаете, что девочки начинают влюблятьсяв двадцать лет, что ли? - усмехнулась она. - Я, например, впервые влюбилась вмальчика еще в детском саду. Я была в средней группе, а он - в старшей. У негобыли такие красивые разноцветные шаровары… Короче, Ленке этот Егор оченьнравился, она глаз с него не спускала, следила за каждым его шагом, стараласьему на глаза попадаться. В общем, делала все то, что обычно делают маленькиедевочки, когда им нравятся мальчики постарше. И целыми днями верещала, дескать,он на нее посмотрел, она поздоровалась, а он кивнул, она лучше всех спелапесенку на концерте художественной самодеятельности, а он сидел в первом ряду,аплодировал и улыбался ей… ну, сами понимаете, вся эта детская дребедень. А ужкогда мы на следующий год приехали, Ленка решила, что если она стала старше нагод, то теперь уж вообще взрослая, и когда снова увидела Егора, то возомнилабог знает что.