— Гарик, ты, наверное, подумаешь, что я… — опустив взгляд на булыжную мостовую под ногами, начала она. — В общем, ты, наверное, будешь разочарован, но я все равно признаюсь кое в чем.

Она вздохнула и решительно выпалила:

— Если честно, я не хотела участвовать в Соревнованиях.

Она внимательно следила за его реакцией, но он лишь слегка озадаченно приподнял брови, выжидающе глядя на нее.

— У меня даже была мысль отказаться, — продолжала Мила. — Но я так была уверена, что лучшим должен быть и — непременно будет! — Ромка… Я ни капельки не сомневалась в этом, и отказ казался просто… глупой ненужной формальностью, ведь… Все были уверены, что выбор падет на Лапшина!

Она пожала плечами.

— А потом уже ничего нельзя было поделать. Тетраэдр выбрал меня.

Гарик секунд десять смотрел на нее с недоумением, на его лице одно мимолетное выражение сменяло другое, словно он пытался разобраться в ее словах при помощи внутреннего диалога.

— Подожди, — вновь остановившись, наконец, произнес он, — но почему же тогда ты так хотела сегодня тренироваться?

Мила закусила губу и, глядя на Гарика, сказала о том, что беспокоило ее последние дни:

— Потому что я боюсь тебя подвести. Соревнования… Я же знаю, как для тебя это важно.

Гарик озадаченно мигнул, на его губах дрогнула слабая, неуверенная улыбка. Он медленно поднял руку и коснулся ее лица.

— Мила… ты, — он на секунду запнулся. — Все это время ты… так старалась, потому что боялась подвести меня?

Она смотрела на него снизу вверх.

— Ну… да. То есть… не то чтобы у меня все хорошо получалось, но… я действительно старалась.

Около минуты он как-то странно смотрел на нее. Уголки его губ были приподняты, и Мила подумала, что это хороший знак. По крайней мере, он не казался разочарованным, узнав, как мало для нее самой значат Соревнования. Но все же у Милы было ощущение, что она сказала что-то не то — Гарик выглядел озадаченным, хоть в его взгляде и была улыбка.

— Кажется, я тоже должен тебе кое в чем признаться, — наконец сказал он.

Мила заинтересованно вскинула брови.

— Только не удивляйся, — с улыбкой предупредил он, — но… то, что важно для меня в Соревнованиях, это… не победа.

Его предупреждение не возымело действие — Мила почувствовала, как ее глаза непроизвольно увеличиваются в размерах.

— Я же просил, — улыбнулся он.

Поборов вызванный его неожиданным заявлением прилив изумления, Мила потрясла головой и сконфуженно улыбнулась.

Гарик негромко рассмеялся, наблюдая за ее реакцией.

— Для меня важно не победить, — повторил он уже серьезнее. — Важно проверить себя, справиться с испытаниями. Соревнования — это только игра. Главная цель — стать настолько сильным, чтобы суметь защитить тех, кого любишь, если они окажутся в беде. Я не хочу чувствовать себя беспомощным, когда все будет по-настоящему.

Мимо них, гремя колесами, проехала повозка. Мила проводила взглядом пегую лошадь, везущую двух жарко о чем-то спорящих гномов.

— Значит… — начала она.

— Значит, если мы с тобой не выиграем Соревнования, ничего страшного не случится, — договорил за нее Гарик. — Нет, мы, конечно, попытаемся выиграть, но поражение точно не станет трагедией. Поэтому давай хотя бы на сегодня забудем об испытаниях и просто будем наслаждаться жизнью?

Мила улыбнулась в ответ на его улыбку и кивнула.

— Давай. Тогда… чем займемся?

— Для начала, — он кивнул на что-то, находящееся за спиной Милы, — мы полетим.

Обернувшись, Мила увидела, что незаметно для нее они пришли к Большим Ангарам.

* * *

Ангар под номером тридцать пять — невысокое дугообразное строение — был помечен высеченными в камне инициалами «СС».

— Ангар моего отца, — в ответ на вопросительно поднятые брови Милы ответил Гарик.

Он перевернул перстень на пальце топазом на внутреннюю сторону ладони и приблизил руку к углублению в виде двух «С». Потом приказал:

— Открой!

Топаз вспыхнул золотом, и железные ворота стали опускаться под землю.

— Так ведь кто угодно может открыть этот ангар, — с неодобрением заметила Мила.

Гарик с улыбкой покачал головой.

— Вообще-то нет. Магический замок настроен на мой топаз и аквамарин отца. Его можно открыть только с помощью этих двух камней.

Когда ворота скрылись под землей, Мила вслед за Гариком вошла внутрь ангара. В центре, рядом друг с другом, стояли две высокие ступы: черная и ярко-синяя. Глянцевые лакированные бока и хромированные детали сверкали, отражая проникшие в ангар солнечные лучи.

— Ух ты! — невольно восхитилась Мила, рассматривая ступы. — Они принадлежат твоему отцу?

— Только черная, — ответил Гарик. — Синяя — это его подарок мне на совершеннолетие.

— То есть она твоя? — удивилась Мила. — Никогда не видела, чтобы ты…

— Летал? — угадал он. — Верно, я ею редко пользуюсь. Но сегодня как раз такой случай.

Гарик подошел к своей ступе и открыл дверцу.

— Заходи внутрь, — весело велел он.

Мила послушалась.

— Ты так и не сказал, куда мы полетим, — напомнила она.

— Когда будем на месте — тогда и узнаешь, — входя в ступу и закрывая за собой дверцу, ответил Гарик и тут же воскликнул: — Трогай!

Мила не успела даже ахнуть, как ступа оторвалась от каменного пола.

— Держись за меня! — скомандовал Гарик, и она тут же крепко обняла его за талию.

Наклонившись вперед, ступа стремительным рывком вылетела из ангара. Когда солнце ударило Миле в глаза, она отвернулась и увидела, как медленно поднимаются из-под земли железные ворота, закрывая ангар.

Она так давно не летала, что позабыла, насколько это захватывающе — нестись над городом, рассекая воздух. В ушах свистел ветер. Глянув вниз, Мила увидела, что они как раз пролетают над Львиным зевом. Она улыбнулась, представив, какие у ее друзей были бы лица, если бы они ее сейчас увидели.

— Ты как? — через плечо крикнул Гарик.

Он управлял полетом, то наклоняясь вниз, то немного кренясь в стороны, когда нужно было облетать взмывающие высоко в небо башни.

— Отлично! — перекрикивая ветер, воскликнула Мила и вдруг, неожиданно для самой себя, засмеялась. — Просто здорово!

Она услышала, как эхом отозвался на ее смех Гарик, и обняла его еще крепче.

Совсем скоро они пронеслись над Думгротом. Оглянувшись на Башню Геродота — самую высокую из всех башен замка, — Мила посмотрела на часы. Еще один оборот секундной стрелки — и будет десять. Оставив позади усадьбу «Конская голова», ступа начала набирать высоту, а Мила до сих пор не могла понять, куда они направляются. И только когда внизу показался горный перевал, в ее голове промелькнула догадка.